ГЛАВА 13. Кошмар стал явью
- Нес, Нес, ээй… Умоляю, проснись. Прошу! Ты самое дорогое, что у меня есть. Не дай себе умереть. Ты сильная, Нес! Ты не должна умерать! Ты сможешь всё преодолеть. Прошу, открой глаза, очнись … Ты нужна мне, Нес… - у старой скрипящей кровати сидел мужчина в экипировочном костюме и хрипло кряхтел что-то еле-еле понятное себе под нос, по лицу его текли слёзы. Видно он понял, что не дождётся ответа.
На кровати лежала девушка, или это уже просто тело, накрытое кровавой простынёй. Видна была лишь окровавленная голова.
- Нес! Нес, не умирай! Я не смогу жить без тебя, без вас обеих. Нес … прошу.
Глаза девушки неуверенно начали открываться. Веки шевелились, стараясь подняться. Но, это был непреодолимый труд, ведь они такие тяжёлые!
Агнесса увидела что-то похожее на очертание лица. Оно было напротив неё. Всё было мутным, расплывчатым, белым и лампа светила в глаза. До девушки донёсся радостный крик, это лицо ликовало, но байкерша не могла разобрать ни слова. Она лишь пыталась разжать губы, поднять язык и спросить то, что крутилось у неё в голове, эта единственная мысль, которая заставляла её преодолевать тягу ко сну.
- Где … кх-кх, м … м.. под … од …кг-х, м… м…м…а…я ма…ма? – ей было ничего не важно, кроме этого. Она не понимала, кто она, где она, кто перед ней, что с ней вообще.
Но это единственное, казалось, ради чего она проснулась, открыла глаза и живёт, только, чтобы узнать кое-что важное. Потому что это тревожило её сердце. Ведь аппарат рядом постоянно пикал, 2 раза в секунду, не меньше! Просто зашкаливал.
- Нес, это я. Твой папа. Ты меня слышишь? Понимаешь меня? Нес? – говорил силуэт.
- Где она? Где … кх-кх, мама?
- Нес, я с тобой, я рядом, всё в порядке… Всё хорошо.
Агнесса не улавливала смысл вышесказанного. Она просто слышала отдалённые звуки, голос был так далеко. Байкерша безразлично смотрела на лицо перед ней и ждала ответа. А может ей уже ответили? Ведь она не поняла, что ей сказали. Хотя она чувствовала, что это то, что она обязательно поймёт.
Отец горестно смотрел, как его дочь стонет от боли. И физической, и моральной. Ведь ей так никто и не ответил…
Это продолжалось 2 дня. Медсестра из реанимации подошла к отцу девушки.
- Она безнадёжна. Уходите. И не приходите больше. Мы отключаем её от аппарата. Она лежит тут 16 суток. Мы и так сделали исключение.
- Но, она ведь пришла в себя!
- Открыла глаза, это не пришла в себя. Мужчина, что Вы хотите. Мы не Боги. Мы не воскресим её.
- И не надо. Она ведь еще жива! Жива! Жива? Да? Я прошу вас, я чувствую, знаю, ей скоро станет лучше. Она поправится. Я дам вам ещё. С собой у меня сейчас нет, но я съезжу домой и вернусь. Я заплачу, сколько скажете, любую сумму. Подождите, умоляю.
- Ваши деньги её не спасут. Никто её не спасёт. Даже сам Бог, наверно, не в силах.
Агнесса видела 2 силуэта. Один чёрный, высокий, с короткими взлохмаченными волосами. Другой белый, маленький, будто в медицинском халате.
В руку что-то укололи. Стало тошнить, резко закружилась голова. В глазах снова потемнело. И девушка опять отключилась.
На 18 сутки байкерша увидела перед собой очертания, напоминающие человеческое лицо. А не как тогда – пятна …
- Нес, это я! Ты видишь меня?
- Угу, – выдавила девушка, не открывая рта. Какие-то трубки не давали раскрыть его, они торчали из носа и противно чесались. – Где … а… она?
Собрав все силы, Агнесса всё-таки снова задала этот вопрос… Хоть ей и не хватало воздуха, чтобы говорить.
- Кто? – не понял отец. Или сделал вид, что не понял. Сначала по лицу его скользнула улыбка. Он радовался, что Нес снова говорит. Но потом она резко исчезла.
- Ма… - открыла было рот девушка, но не смогла продолжить. Силы покидали её.
Была гробовая тишина. Все молчали. Никто не осмеливался даже громко дышать. А Базиликов не мог сказать, что «Ма…» больше нет. Этим он её убьёт.
Агнесса начала что-то осознавать, вспоминать, понимать. Моменты её короткой жизни кружили в памяти как смерч. Собрав всю свою мощь, девушка выпалила:
- Она умерла? – Нес понимала, что это так. Не может быть иначе.
- Да, - не стал врать отец.
Агнесса молча смотрела ему в глаза, ища поддержки. А может, она просто не могла никуда больше смотреть. По её щекам катились ледяные слёзы, градом сыплясь на шею, затекая в уши.
- Нет! – стонала она, пыталась подняться.
Но тело её не слушалось. Она, обессилив, не могла встать. Потом Агнесса вдруг заметила, что ног она не чувствует вообще. Будто и нет их вовсе. Она подняла голову, чтобы убедиться, что все конечности на месте. Так и есть! Тогда что не так?!
- Что проис…х…ходит? – шёпотом, сквозь боль, спросила она отца, с тревогой дожидаясь ответа.
- У тебя перелом позвоночника, – с каменным лицом произнёс отец. – Теперь ты не сможешь ходить…
- Что? – новая волна боли охватила Несу, причём не только физическая, но и моральная.
Такой жизни байкерша точно не хотела. Всё было намного хуже, чем прежде. Значит тогда, в той жизни, всё было ещё не так плохо. Возможно, ли вернуться назад? И существовало ли то, куда она хочет попасть? Может, той жизни и не было?! Вдруг лишь эта увиденная, как в бреду, жизнь, и есть настоящая реальность? И ей придется остаток жизни провести в кровати или инвалидном кресле?! Агнесса не желала с этим мириться. Но что она может? Ей остаётся лишь смириться с этой очередной непредсказуемой жизненной ошибкой, которая оказалась намного хуже, чем предыдущая. «Господи, верни меня обратно. Прошу … Я потеряла мать. Мне нечего здесь делать. Я хочу к маме. Смерть лучше мучений в коляске. Боже, умоляю, пусть всё станет, как прежде… Или пусть лучше я умру совсем».
Двадцатые сутки прошли. Аппарат отключили. Воздух перестал попадать в лёгкие. Капельницы перестали кормить организм. Агнесса перестала думать … жить … существовать …
Вся жизнь остановилась, будто бы нажали стоп-кадр. Но, увы, это не телевизор. Здесь всё намного серьёзнее и печальней.