-Насколько я понимаю, вы уже в курсе моих намерений? – Начала я.
-Оля… - попыталась перебить Антонина Петровна, но мой холодный взгляд остановил её.
-Не нужно, Антонина Петровна, даже не пытайтесь вмешиваться… Я сама долго заблуждалась. Думала, что у нас такая счастливая семья… А всё оказалось мыльным пузырём… радужным, красивым, но, как оказалось, пустым и недолговечным! В итоге он лопнул!
Кирилл сидел, словно старик. За эти дни он весь осунулся, взгляд стал пустым и безжизненным.
-Мама, выйди, пожалуйста, я погорю с ней сам.
-Хорошо. – Тётя Тоня вышла, и мы остались одни.
-То, что я сделал тебе, Оля, невозможно оправдать. Я сам себя проклинаю. Даже попросив прощения, понимаю, что ты меня никогда уже больше даже не подпустишь к себе… Я – убийца…
-В каком смысле?
-Во всём виноват я, поэтому и сказать придется мне… - Собираясь с духом, сказал Кирилл. – Оля, после аварии выяснилось, что ты была беременна.
-Что? – Меня покрыл холодный пот, голова закружилась, и я чуть не упала в обморок.
-Мы потеряли ребенка… Он был совсем еще крошечный, всего четыре недели…
-Но его сердце уже билось…
-Оля, я понимаю твоё горе, но мне тоже больно. Я тоже хотел этого малыша, тем более от женщины, которую люблю.
-Которую ты предал… - Прервала я. – Если любят, так не поступают, Кирилл. Знаешь, за это время я много думала о нас. Мы действительно оба совершили большую ошибку – создали видимость счастья. Ты думал, что любишь меня, я старалась тебя любить… Вот как это называлось… Что в итоге – твоё сердце мы смогли вылечить, а моё… Такое ощущение, что его у меня просто нет…
-Да знаю я, где твоё сердце! – В отчаянье выкрикнул Кирилл. – Ты оставила его там… Думаешь, я не слышал, как во сне ты повторяла его имя. Сколько лет прошло, а он, словно заноза, не выходит у тебя из головы… Ты старалась? Ты вылечила моё сердце? Да лучше бы ты тогда отказалась от меня, лучше бы добила… Я каждый день пытался всё начать с чистого листа в надежде, что ты когда-нибудь посмотришь на меня, как на него…
-Что ж, я так поняла, ты винишь меня? Пусть так… Во всяком случае, не придется тебя уговаривать оформить развод.
-Оля, прости, ты не так поняла…
-Нет, Кирилл. Всё кончено! То, что ты сказал сейчас – правда. И мы никогда уже не изменим того, что случилось…
-А как же Маша?
-Она уже в курсе…
-Как?
-А ты хочешь, чтобы она узнала это от кого-то ещё?
-Для нее я – отец.
-Со временем я и это исправлю, расскажу… Она вправе знать, что ты…
-Не нужно! Ей и так сейчас трудно. Расскажешь позже, когда будет возможно. Лучше, когда вырастет.
-Хорошо. Можешь с ней встречаться, но не часто… Сам понимаешь, ей со временем нужно отвыкнуть от тебя.
-Оля, - Кирилл встал возле меня на колени, - умоляю, не стирай меня из своей жизни! Как угодно думай обо мне, только думай… Не прощай, но позволь видеть тебя хоть изредка.
-Кирилл, уходи, прошу… Это уже слишком… Если ты любишь меня, давай расстанемся быстро и без скандала… По-человечески…
-Значит, всё?
-Всё!
Кирилл поцеловал мои раны, но я съёжилась от его прикосновений, он это почувствовал.
-Прости… Всё будет, как ты хочешь… Прощай!
Он ещё несколько минут смотрел на меня, а потом ушёл…
Пустота… Внезапно я ощутила её вокруг и внутри себя. Руины… И снова мне нужно разбирать завалы моей жизни. Наверное, в моём случае любовь и счастье – это антонимы. Три человека пытались сделать меня счастливой, но, по-своему, я предала каждого из них. Что делать дальше?
За окном мела метель, смешивая небо и землю, я стояла, прижав пылающий лоб к холодному стеклу. В висках стучало… Щёки стянуло от солёных слёз. У Машки мог быть брат или сестра… Это моя вина…
Как часто мы говорим слова «если бы…»: если бы я не вышла замуж за Кирилла… если бы любила его сильнее… если бы не поехала к нему… если бы сдержалась после увиденного… Но всё уже произошло. Жизнь – не тетрадка, которую можно переписать. Когда потеряла Керема, я часто думала, что просто не переживу этого, но появилась Маша, а вместе с ней – смысл моей жизни. И сейчас я не вправе была опускать руки. И в этом мраке она стала для меня спасительным маяком…