Результатом был телефонный разговор с полковником, и тот, правда не очень уверенно, пообещал помочь с кадрами. Но на следующий день после него, в тот самый вечер, когда Никитич отправился на рыбалку, из дивизионного госпиталя пришла машина и привезла худющего долговязого старшину, и он предстал пред ясны очи капитана Касьяновой. Отрапортовал:
— Гвардии старшина Фомин для дальнейшего прохождения службы прибыл!
— А где взвод? — спросила Касьянова, по-своему толковавшая ожидаемый итог разговора с санупром.
— Какой взвод, товарищ капитан? Я один прибыл.
Только тут Касьянова разглядела медицинские эмблемы на погонах старшины и поняла, что никакого взвода охраны ей не будет, а этот долговязый и есть все мужское пополнение вверенного ей медсанбата. Хоть она и не любила ругаться, да и не умела, но сейчас едва сдерживала себя и потому казалась старшине склочной и въедливой. Касьянова сама это почувствовала, но перебороть себя не смогла и тон разговора взяла с самого начала такой, что прибывший отвечал односложно и скупо. Ничего нового, что хоть как-то расширяло данные из красноармейской книжки, выписки приказа о перемещении и аттестатов довольствия, о старшине она не узнала.
Служит в армии с сорок третьего. Прежнее место службы — санпоезд-летучка. Когда освобождали Криворожье и юг Украины до Одессы, санпоездам было много работы, а тут в полосе армии только одна железная дорога Ковель — Люблин. Летучки расформировали, а личный состав санупр армии использовал в качестве резерва для госпиталей и санбатов. Должность — санинструктор. Учился в россошанской школе младшего и среднего медперсонала, за окончание с отличием присвоили звание старшины, обмундирование и денежное довольствие получил на месяц вперед, все, как положено, и личное оружие — автомат ППШ под номером ЯТ-2478 — тоже было при старшине. Собственно, автомат-то и ввел в заблуждение Касьянову, которая подумала, что старшина привел с собой взвод охраны.
— Скажите, Фомин, а вы стрелять умеете? — спросила Касьянова и тут же пояснила свой вопрос. — Не просто стрелять, это даже я могу, а все делать именно так, как это полагается в бою?
— Не знаю, — помялся прибывший. — Вроде получалось.
— Что значит «вроде получалось»? Вы сами-то в боях были?
«Чего спрашивать, какие бои у санпоезда», — подумал про себя Фомин, но вслух ничего не сказал, потому что не знал, можно ли считать боями те переделки, в которые он попадал, и пожал плечами.
Очевидно, этот жест был истолкован Касьяновой как завуалированное отрицание, и она, кивнув на автомат и пистолетную кобуру на поясе старшины, въедливо спросила:
— Если не воевали, то зачем весь этот склад оружия таскать? — Она поднялась с места, показывая, что разговор окончен и ответами она не может быть довольна ни в какой мере.
Стоящая рядом со старшиной капитан медслужбы выглядела просто кнопкой, и когда Фомин это разглядел, он едва не прыснул от смеха и еле сдержал себя, Касьянова это заметила, и сдерживаемый до того гнев на начсанупра теперь обратился и на старшину.
— Смирно! — крикнула она. — Станьте как полагается, и нечего при мне строить загадочных улыбок. Мона Лиза в галифе. И запомните, что круг ваших обязанностей будет следующим. — Касьянова сделала паузу, чтоб начать перечисление, но в дверь вошли сразу несколько человек.
Красивый молодой лейтенант-артиллерист шагнул к Касьяновой и доложил:
— Товарищ капитан, ваши люди в количестве семи человек задержаны караульными постами нашей части внутри расположения. В соответствии с уставом гарнизонной и караульной службы и наставлением по охране войск в прифронтовой полосе требуется опознание задержанных должностными лицами части или подразделения, к которой нарушители принадлежат, в течение двадцати четырех часов с момента задержания.
— Кем они задержаны? Медсанбат имеет право свободного перемещения по тылам корпуса. — Касьянова многозначительно нажала на последнее слово.
— Задержаны мной. По приказанию старших начальников, и если вы или кто-то другой официально их сегодня не опознают, то будут задержаны до завтра. Приказ такой. Серьезный. Его выполнять положено.
— Меня учить не нужно, лейтенант. Вот я за своими пойду, а вас тоже задержу взамен своих людей. Кто вы сами-то? Представьтесь. По уставу, насколько я понимаю, полагается.