И я, стоя посреди этого хаоса, задавал себе только один вопрос. Как далеко может зайти эта безнаказанность?
Горечь создателя
Они ушли. Ушли, как уходит ураган, оставив после себя тишину, разрушения и липкое, воняющее пивом опустошение. Таверна, мой маленький уютный уголок ада, была разгромлена. Но мое тело, мой аватар, не дало мне ни секунды на то, чтобы насладиться своей ненавистью. Сработал триггер event_disorder_detected, и тут же запустился протокол action_cleanup.
Мои руки, которые всего несколько часов назад я проклинал за их рабскую покорность, начали действовать. Они подняли опрокинутый стол. Собрали осколки разбитой кружки. Взяли веник, чтобы смести мусор. Я смотрел на это со стороны, как на дурной сон. Я, создатель этого мира, его архитектор и, в каком-то смысле, его бог, теперь был его дворником. Ирония была настолько густой, что ее можно было черпать ложкой.
Ярость все еще клокотала внутри, ища выход. Я прокручивал в голове их лица, их самодовольные ухмылки, их пустые глаза. Ублюдки. Просто безмозглые, жестокие ублюдки, которые дорвались до власти в мире, где нет последствий. Я ненавидел их. Ненавидел их тупость, их инфантильность, их животную потребность унижать тех, кто слабее. Я хотел найти способ обойти системные ограничения и обрушить на их головы все самые страшные кары, которые только были в моей базе данных. sudo rm -rf /, как говорится. Стереть их к чертовой матери.
Мои руки подняли ножку от взорванного стула. Дерево было гладким, отполированным тысячами прикосновений NPC и игроков. object_id: chair_common_04_fragment. И тут ярость начала давать трещину.
Кто написал код этого стула? Я. Кто настроил физический движок так, чтобы он красиво разлетался на щепки от высокоуровневого удара? Тоже я. Я сам дал им эту возможность. Я сам превратил элементы мира в игрушки для битья.
Дилемма была простой и отвратительной. Я мог продолжать ненавидеть их, этих безликих игроков, вымещая на них все свое бессилие. Это было легко и даже приятно. Или я мог посмотреть правде в глаза.
И правда была в том, что они — не монстры. Они просто дети в песочнице. А монстр здесь тот, кто построил эту песочницу и раздал детям лопатки, прекрасно зная, что они будут бить ими друг друга по головам.
И тут меня накрыло воспоминание. Нечеткое, как старая фотография, но яркое по ощущению. Один из ранних этапов разработки. Мы с командой сидим в переговорке, ночь, на столе остывшая пицца и гора пустых банок из-под энергетиков. Мы не говорим о монетизации, о KPI, о метриках удержания. Мы говорим о чуде.
Я помню, как я взахлеб рассказывал им о своей идее. О мире, который будет не просто набором квестов и локаций. О мире, который будет вызывать эмоции. Я говорил о «якорях доброты» — маленьких, незначительных деталях, которые должны были делать мир живым. О пекаре, который дарит новичкам бесплатную булочку. О старом рыбаке, который рассказывает у костра легенды. О цветах, которые распускаются на рассвете и закрываются на закате. Я хотел создать место, куда люди будут приходить не только за тем, чтобы убивать и доминировать, а чтобы почувствовать себя частью чего-то большего. Мир приключений и открытий.
Я посмотрел на свои руки. Те же самые руки, которые когда-то рисовали на доске схемы этого волшебного мира, теперь сгребали в совок цифровой мусор.
Воспоминание о том светлом, наивном замысле столкнулось с уродливой реальностью, которую я только что видел. С пьяным ржанием. С унижением беззащитных NPC. С бессмысленным вандализмом ради минутного развлечения.
И ярость ушла. Вся, без остатка. На ее месте осталась только тяжелая, холодная, всепоглощающая вина.
Это я наделал.
Это не они извратили мой мир. Это я создал мир, который пробудил в них худшее. Я построил идеальную площадку для вымещения их комплексов, их злобы, их скуки. Я дал им власть без ответственности. И теперь я сам стал жертвой этой системы.
Я закончил уборку. Таверна снова выглядела чистой и опрятной. Скрипты работали безупречно. Порядок был восстановлен. Но внутри меня все было разрушено. Мое главное творение, дело всей моей жизни, оказалось уродливой карикатурой на ту мечту, которой оно когда-то было.
Я стоял за своей стойкой, глядя в пустоту. И в этой пустоте был только один вопрос. Осталось ли в этом мире хоть что-то настоящее? Хоть что-то от того, первоначального замысла? Или все уже давно погребено под слоем доната, гринда и человеческой жестокости?