– Мам? Я пить хочу…
– Да, идем, – спохватившись, я обняла узелок с вещами обеими руками.
На негнущихся ногах подошла к входной двери, присела у крыльца и под нижней ступенькой нашарила длинный ключ. Если бы его там не оказалось, это значило только одно – дом Герды защищен и от меня тоже. Но ключ нашелся, и я наконец-то позволила себе счастливо рассмеяться.
– Солнце сегодня особенно жаркое, – проворчала Вероника, опасливо покосившись на мою непокрытую косынкой голову. – Все в порядке?
– Все просто замечательно! – воскликнула я.
Ключ повернулся плавно. Замок щелкнул, дверь легко поддалась. Я не знала, как давно умерла Герда, да и вообще ничего о ней не слышала за последние восемь лет, но пол в прихожей покрывал толстый слой пыли, скопившейся явно не за один месяц. Герда обычно мыла полы несколько раз в неделю, чистота для нее была важна. Когда ты покинула этот мир, бабушка?
– Как грязненько, – вздохнула Вероника. – Мам, можно я наведу порядок завтра, а сегодня мы с тобой погуляем?
– Ты можешь отдыхать, милая, я сделаю все сама. Наша новая жизнь теперь будет в этом доме… Он тебе нравится?
– Пока не знаю, – дочка, не разуваясь, прошлепала в гостиную.
Я двинулась следом за ней. Ничего не изменилось с тех пор, как я жила тут. Все те же книжные стеллажи, старенький диван по центру, кресло, камин, в который легко мог поместиться пузатый котел, стоящий здесь же, а сразу за арочным проходом – кухня. Там мы с Гердой пили чай по утрам, там же она принимала больных. Вся деревня ходила к бабушке за отварами, но как я узнала позже – Герда была не обычной травницей. Она даже не была сертифицированной лекаркой, вовсе нет… В десять лет меня у себя приютила ведьма, и никто, кроме меня, не знал ее страшной тайны. Наверное, местные догадывались, но ни один из них не стал бы вредить единственной целительнице в поселении.
Кухонные шкафы оказались пусты, разве что стояла на одной из полок одинокая банка растительного масла да плошка соли. Еды, что в пакетике у Вероники, хватит ей только на сегодня. Где добывать пропитание, я пока еще не понимала, но сейчас в приоритете другая проблема – в доме не нашлось ни капли воды, а единственный колодец был только у старосты. К Шерпу я не торопилась и вообще не хотела бы с ним встречаться, но рано или поздно он узнает о моем возвращении, и нам придется поговорить.
Дочкин радостный смех раздался из одной из спален, и я поспешила к ней.
– Я буду жить тут! – радовалась Вероника, заняв мою спальню. Когда-то давно она была моей.
В этой маленькой комнатке у окна стояла широкая кровать, а по обеим сторонам от нее вплотную к стене – книжные стеллажи. Ближе ко входу слева располагался письменный стол и мягкое кресло, а справа – шкаф для одежды. Я очень любила свою комнату, и сейчас, вспоминая годы, проведенные в ней, едва сдержала слезы.
В спальне Герды, которая теперь стала моей, обстановка была куда скромнее. Только узкая кровать у стены да два шкафа для книг и одежды. Все свое время Герда проводила в гостиной у камина: то варила какие-нибудь отвары, то сушила растения, раскидав их на чистой простыни, расстеленной на полу. Множественные баночки и скляночки хранились на чердаке, но и в гостиной под них был выделен целый стеллаж.
Совсем ничего не изменилось за прошедшие восемь лет, даже запах розмарина, витающий в воздухе, был все тем же. Изменилась только я.
Узелок с вещами бросила на кровать, шкатулку с пятью оставшимися медяками вернула дочери. В кладовой отыскала ведро и наказала Веронике запереться изнутри. Я была более чем уверена, что со злыми намерениями никто не сможет даже близко подойти к дому, но чем черт не шутит. Все-таки я толком не знала, как именно работает защита – Герда говорила, что у каждой ведьмы свои секреты.
Дорога к реке не была долгой, но это если идти через деревню. Я же не рискнула так сразу показываться местным на глаза и двинулась вдоль леса. Отсюда можно выйти как раз к тому месту, где река особенно спокойная. Мысленно старалась считать минуты, торопилась, едва ли не бежала. Я боялась за оставшуюся в одиночестве Веронику, хоть и понимала, что мой страх необоснован.
К реке подобралась с самой пологой стороны, быстро разулась и отошла чуть дальше от берега, чтобы не зацепить ведром прибрежный мусор.
Вода холодила ноги, крупные рыбы испуганно сторонились и торопились уплыть как можно дальше, а я пожалела, что не захватила острогу из кладовой, но в то же время обрадовалась, что рыба из этой реки никуда не исчезла. Отшельники питаются ею на завтрак, обед и ужин, и пусть в деревне всего восемьдесят семей, я боялась, что рыба рано или поздно закончится, но ее будто стало еще больше.