Анна заволновалась, глаза увлажнились, но она смогла сдержаться.
— Мне трудно находиться с ним в одной комнате. Когда он пытается разговаривать со мной, мне хочется плакать.
— Что вы чувствуете, когда вам хочется плакать?
— Обиду… и еще жалось к себе. Он подлец!
Анна снова пытается удержать слезы.
— Анна, позвольте этому выйти. Слезы приносят облегчение. Не сдерживайте себя.
— Дать вам воды, чая?
— Воды, пожалуйста.
Еще минуту она плачет, потом успокаивается.
— Как вы?
— Спасибо, мне немного легче. Я правда не знаю, что сказать. Он, наверное, вам уже что-то рассказал? Я пока не понимаю своей роли здесь. Мне больно это переживать. Конечно, наша жизнь была далека от идеала. Но чтобы так подло поступить?! Неужели секс может быть такой ценностью? Ведь все так живут!
Типичное заблуждение людей, имеющих проблемы в сексе. Конечно, я не стала оспаривать ее убеждение, особенно когда она в таком состоянии. Все так не живут! Действительно, людей, удовлетворенных качеством секса, меньше, чем неудовлетворенных. Но, опираясь на свой многолетний опыт и опыт работы коллег, я наблюдаю тенденцию повышения значимости сексуальной сферы — как для мужчин, так и для женщин. Эта тенденция проявляется в том, что стало больше обращений (в том числе со стороны женщин): обращаются не только с проблемами в сексе, но и с целью улучшить и так неплохую сексуальную жизнь. Люди понимают, что качество отношений во многом зависит от качества секса. Женщины хотят быть сексуально привлекательными для своих мужчин и не хотят, чтобы им изменяли. Мужчины обращают большое внимание на разнообразные способы удовлетворения своих женщин. И все это происходит внутри семьи. Изменять становится «немодным». Современное поколение стремится реализовать свои сексуальные аппетиты с постоянным партнером. Осознанно выбирая человека, с которым приятно и комфортно жить.
— А как же наши отношения, наш ребенок? Я думала, что это главное. И что же, выходит, что секс разрушил наш брак?
Казалось, Анна говорит сама с собой.
— А эта женщина? Чем она лучше? Тем, что ноги раздвигать научилась? И если я не могу это делать, значит, я ущербная? Выходит, так?
Анна снова начала плакать.
— Анна, я вижу, как вам больно. Я могу вам чем-то помочь?
— Побудьте со мной еще немного… Я не хочу выходить к нему.
Анна говорила и говорила, плакала. Я слушала ее молча и иногда что-то ей отвечала. Потом она посмотрела на часы.
— Время закончилось?
— Да. Как вы?
— Стало немного легче, спасибо, что отнеслись ко мне по-доброму.
Ее глаза опять наполнились слезами, она опустила голову.
— Анна, вам нужна помощь. Я бы не оставляла вас в таком состоянии.
— Мне надо подумать. Спасибо за все!
На следующий день Анна позвонила и назначила консультацию. Мы продолжили с ней работать, Вячеславу я рекомендовала своего коллегу. Но он отказался от терапии.
Стук в дверь.
— Можно?
Анна заглядывает в кабинет, нерешительно мнется у порога.
— Да, конечно, заходите.
Она проходит, медленно в задумчивости снимает пальто. Присаживается на краешек стула и молча смотрит в одну точку. Взгляд отсутствующий.
— Анна, как вы?
Анна вздрагивает. Поворачивается ко мне. Смотрит несколько секунд на меня, будто не понимает, что происходит и где она находится.
— Извините, я плохо сплю последнее время — мысли не дают покоя. Трудно сосредоточиться.
Голос тихий, медленный. Опускает голову, рассматривает свои руки.
— А можно воды?
— Да, конечно.
Я встаю, наливаю воды, передаю ей стакан. Она берет его, я замечаю, что ее руки дрожат. Помогаю ей поставить стакан на столик.
— Мы можем начать?
— Да, пожалуй, — ее голос звучит тихо и равнодушно.
— Мне кажется, вы встревоженны.
— Да, мне нехорошо… Все изменилось, я не понимаю, что теперь делать, как быть с этим… человеком.
— Мне очень жаль.
Анна поднимает голову, на некоторое время ее взгляд проясняется, потом опять становится отсутствующим.
— Попросила маму забрать ребенка… Не могу с ним сейчас находиться, не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии… Дома находиться мучительно…
Начинает плакать, потом останавливает себя.
— Этот человек… мне больно сейчас, не могу…
Рыдания усиливаются, слезы льются по щекам, стекают на платье. Я вижу, в каком она состоянии, и понимаю, что надо что-то делать. Диалог пока невозможен, надо использовать методы «скорой психологической помощи». Сажусь к ней ближе, беру ее за руку.