правильнее сказать «нормальным драконом»?
От этой мысли в душе возникла горечь. Стоило вспомнить, кем он был в доме барона, — и
вся признательность к нему улетучивалась как дым. Этот Дрейк явно привык все брать по
праву силы, не спрашивая, не сомневаясь. Если бы ему захотелось — он бы и меня мог...
взять так же, как те пьяные хари в таверне, даже не думая, не спрашивая, чего я хочу.
Именно так он собирался поступить с невинной супругой барона, которую подложили ему
в постель. Даже не попытался узнать у меня, а хочу ли я подчиняться варварскому закону?
Может, я по уши влюблена в своего мужа? Да даже если нет, с чего вдруг я должна была
раздвинуть ноги перед абсолютно незнакомым мужчиной и отдать ему свою
девственность?!
Я ворочалась, не находя покоя. Каждое воспоминание цеплялось за следующее, не
отпуская и не давая уснуть. В какой-то момент я поняла, что, как бы ни пыталась, не могу
решить, кем для меня является этот дракон. То ли он чудовище, от которого следует
держаться подальше, то ли... Хм. А кто тогда? На роль адекватного нормального человека
тоже не тянет. Серединка на половинку?
Так ни к чему и не придя, я уцепилась за мысль, что мне с ним не жить, так что не все ли
равно, какой он? И, устало повернувшись на бок, наконец закрыла глаза и погрузилась в
долгожданный сон.
28.
Стоило солнцу слегка осветить зал таверны, как я, ворча про себя, поплелась на кухню.
Маришка и Катрина уже тоже повыходили из своих комнат и занимались привычной
рутиной. Натаскать воды из колодца с запасом, чтобы посреди дня не бегать, растопить
печь на кухне, проверить, все ли в порядке в общем зале, чисто ли. Ночью что-то могли и
пропустить. Из нас всех только Кларисса отсыпалась, как раз ее очередь была. Я свою
использовала вчера, отправившись на рынок за ингредиентами для моих снадобий. Люси
также еще не было, она приходит позже, аккурат к моменту, как должны спуститься к
завтраку постояльцы.
Так что для дракона стараться придется лично мне. Признаться честно, была мысля
сварить ему банальную овсянку на молоке, что обычно и входило в стоимость завтрака
для постояльцев. Но, учитывая, сколько я вчера с него стрясла за постой, это будет как
минимум свинством. Да и взять хотя бы то, что он не станет спускаться вниз и распугивать
народ. Определенно заслужил нечто большее, чем овсянка!
К тому же девчонки уже успели растопить печь. Каждое сухое полено с хрустом
укладывалось на другое, пока огонь не зашипел, подхватывая тепло. На кухне запахло
свежими тостами, дымом и... чуть-чуть горелым беконом. Гадство!
Попробуй еще привыкни к температурному режиму этой печи.
— И как? Съедобно? — поинтересовался он, не торопясь приступать к завтраку.
Я аж задохнулась от возмущения. Ну серьезно, выбесило! Я столько старалась, а он нос
воротит?! Видимо, все это отразилось на моем лице, а может, повлиял кровожадный
блеск глаз, так что дракон соизволил добавить:
— В таверне, подобной вашей, обычно кухня самое опасное место. Никогда не знаешь, в
какой подворотне покупали продукты.
— Не знаю, кто вас и чем пичкал раньше, а у нас нормально все по качеству, —отрезала я.
— Даже более чем. Все сам покупаю, у проверенных поставщиков.
Если хочется какой-то высокой кухни — никто не мешает вам покинуть нашу таверну днем
и заселиться в более престижное заведение. А это все готовил тоже я, так что не может
быть невкусно.
Дракон хмыкнул, явно не ожидая такой самоуверенности, и сел за стол. Я осталасьстоять
рядом, скрестив руки на груди и не сводя с него пристального взгляда.
— Уборкой займешься днем, когда меня не будет, — бросил он, усаживаясь удобнее и
начиная намазывать масло на тост.
— Без проблем, — отозвалась я ровно, не двигаясь с места.
Дракон медленно перевел на меня взгляд и приподнял бровь:
— Ты собираешься стоять здесь, пока я ем?
— Не каждый день я готовлю завтраки драконам, — подколола я. — Должен же я
убедиться, что вам понравилось. А то уйду, а вы потом за дверью мычать от удовольствия
будете, а как выйдете к остальным — скажете, что так себе яичница.
— С чего мне лгать? — прищурился он.
— А я откуда знаю? Может, вы любитель приврать.
— Исключено, — отрезал дракон. — Хочешь сказать, ты будешь здесь торчать, даже если
я тебя выгоню?