— Учитывая то, что ты общаешься со мной, в моей компании тебе, вероятно, сейчас безопаснее. Мой враг может счесть тебя полезным в качестве разменной монеты.
— Вил, это твой способ сказать, что я тебе небезразлична?
— Нет. Но они этого не узнают и могут убить тебя, чтобы заставить меня сотрудничать.
— Боже, как же мне тепло и уютно на душе.
— Если тебя это утешит, я бы отомстил за твою смерть.
— Чувствую себя ничуть не лучше.
— Я знаю кое-что, что доставило бы тебе огромное удовольствие. — И да, он широко улыбнулся, чтобы прояснить свой намек.
На щеках Джилли появился румянец. Это признак ее вожделения или что-то еще?
— Думаю, я откажусь.
— Жаль.
— Итак, эм, ты придумал, как мне за это заплатить?
Она вытащила артефакт из кармана и подняла его так, что он закружился в воздухе. Он сверкал в слабом свете лампы, его низкое жужжание было заманчивым, и все же, хотя он находил XIIX очаровательным, он бледнел рядом с женщиной, которая держала его в руках. Это сбило его с толку, потому что по какой-то причине он поймал себя на том, что задается вопросом, что было важнее — она или XIIX?
Безумие или загрязняющие вещества из ее грузовика, затуманивающие его рассудок?
Ответ был ясен. Или должен был быть.
XIIX был бесценен. Единственный в своем роде, отсюда и гонка за ним. Ну, теперь это была уже не гонка, поскольку технически он был в его распоряжении, но пока ему не удавалось спрятать его вместе с другими своими сокровищами, кто-нибудь все еще мог прийти и украсть его.
И, да, он не видел иронии в том, что называл других коллекционеров ворами. В его мире любой, кто прикасался к тому, что принадлежало ему, был вором.
А если они прикоснутся к Джилли?
Тогда они умрут. Потому что он все больше и больше начинал думать о ней как о своей. Или, по крайней мере, стоит оставить на некоторое время, чтобы оценить ее ценность.
Если она ему наскучит, он всегда сможет убить ее или продать с аукциона.
Как будто он позволит другому завладеть ею. Сама мысль об этом наполнила его холодной яростью.
Его.
Вила.
Он не мог бы сказать, когда принял решение поцеловать ее снова и почему. Все, что он знал, — это то, что в какой-то момент Вил усомнился в своих умственных способностях, почувствовал собственническую потребность и решил снова прикоснуться к Джилли.
Он прильнул губами к губам женщины, и на вкус она была такой же восхитительной, как и раньше. Возможно, даже лучше. Его руки обвились вокруг нее, прижимая ее к себе, ее фигура, которая поначалу показалась ему такой странной, идеально подходила к его фигуре.
Учитывая, что он установил защиту по периметру — его браслет обладал функцией обнаружения, которая сообщала бы ему, если бы он заметил оружие, определенные формы жизни или другие необычные действия в пределах определенного диапазона, — он чувствовал себя в безопасности, потакая своим желаниям. С другой стороны, он бы потакал и без этого.
Ничто так не возбуждает, как угроза опасности.
— Нам не следовало этого делать, — с трудом выговорила она между судорожными вдохами.
— Почему нет?
— Потому что я тебя едва знаю.
— Знания — обязательное условие для секса в твоем мире?
Она перестала покусывать его нижнюю губу, чтобы внимательно его рассмотреть.
— Такие вещи, как этот комментарий, напоминают мне о том, что ты инопланетянин. Это и фиолетовая кожа.
— И тот факт, что у тебя их всего пара, — сказал он, сжимая каждую из ее чудесных грудей, — напоминает мне о том, что ты человек.
— Я даже не хочу знать, сколько сисек обычно у ваших женщин.
— Это зависит от их плодовитости.
Она моргнула, и он почти увидел, как ее мозг лихорадочно работает, подготавливая новую порцию вопросов.
Учитывая, что эротический момент, казалось, ускользал, он предотвратил любые дальнейшие вопросы, снова прижавшись губами к ее губам, в то время как руки изо всех сил массировали женскую грудь. Соски, венчавшие их, затвердели, когда Вил провел большим пальцем по кончикам, превратившись в твердые бутоны, перед которыми он не смог устоять.
Как бы он ни наслаждался вкусом ее губ, ему хотелось ощутить эти вершинки у себя во рту. Он хотел пососать ее и услышать, как она стонет от наслаждения.
И Джилли это сделала.
Несмотря на то, что он сначала сжал возбужденные кончики через ткань рубашки, она не только застонала, но и выгнулась дугой, и пальцы обхватили его голову, прижимая к своей груди.
С рычанием он вырвался.