— Я не понимаю, как это поможет нам очиститься, — сказала она, удивленная, что ее слова звучат связно, учитывая, что ее сердце бешено колотилось, голос стал хриплым, и, как у мужчины, вся ее кровь прилила к жилам, заставляя определенную часть ее тела пульсировать.
И подумать только, она думала, что ее жадная киска удовлетворена. Казалось, достаточно было увидеть голого инопланетянина в душе, чтобы забыть о том удовольствии, которое он доставил ей ранее.
— А кто говорил о том, чтобы помыться? — спросил Вил, обнимая ее. — Я присоединился к тебе, потому что ты голая. И мокрая. А это значит, что ты скользкая. Мне нравится скользкое. О, и мокрое.
То, как он это сказал, дразняще, сексуально и в то же время совершенно серьезно, только усилило ее собственное возбуждение.
— А ты не боишься, что кто-нибудь может подкрасться к нам незаметно, если мы будем здесь вдвоем?
— Во-первых, мое поле обнаружения все еще сканирует пространство в поисках признаков опасности, а во-вторых, ты еще не поняла, что я обожаю опасность?
Судя по тому, как она задрожала, а киска растаяла, Джилли начала задумываться, не была ли она тоже адреналиновой наркоманкой.
Осознание того, что в любой момент кто-то может их прервать, безусловно, добавляло дополнительный элемент в их сексуальную игру.
— Каковы шансы, что Джелли найдет нас здесь?
— Если в его архаичном оборудовании есть хоть что-то приличное для сканирования поверхности, то вероятность высока. Так что нам, вероятно, не следует медлить.
Как сияли его глаза, когда он, улыбаясь, произнес это!
— У нас не так уж много места, — запротестовала она. Чисто символический протест, конечно. Она так же, как и он, жаждала продолжения.
— Повернись, и я все устрою.
Или она могла бы удовлетворить свое любопытство по поводу инопланетного оборудования. На тот случай, если у нее не будет другого шанса. Хотя она, безусловно, испытала это на себе, ей еще предстояло увидеть это по-настоящему.
Несмотря на тесные габариты душа, ей удалось опуститься на колени, оказавшись лицом к лицу с его членом. Его массивный темно-лиловый член и его…какого хрена?
— Чувак, что случилось с твоим задом?
— Извини?
— У тебя нет яиц. — Она приподняла его член, чтобы заглянуть под него, просто чтобы убедиться, что они не поджаты и не спрятаны.
— Конечно, нет.
— Ты хочешь сказать, что это нормально? Это что, какая-то культурная традиция, когда их снимают?
Он фыркнул, и ей потребовалось время, чтобы понять, что он смеется.
— Ни у кого из моего вида нет наружных висячих яичек. Почти ни у одного из эволюционировавших видов их нет. Самый ценный дар воина обществу, после его навыков и доблести, — это его способность передавать свое величие другим. Как будто мы рискуем тем, что будущие поколения совершенных мужчин пострадают.
Хотя его объяснение, с одной стороны, продемонстрировало разницу между ними, в то же время оно сделало его еще более экзотичным, чем раньше. И, кроме того, как она уже поняла, ему не нужны были никакие балы, чтобы доставить ей удовольствие или выступить.
Но в связи с этим возник интересный вопрос.
— Возможно, немного поздно задавать этот вопрос, но, учитывая, что мы подходим друг другу в постели, означает ли это, что я могу забеременеть от тебя?
— В настоящее время нет. У меня есть имплантат, который предотвращает приживление моего семени.
— А как насчет болезней? — Ей следовало подумать об этом раньше.
— Медицинский блок на моем корабле удаляет все следы болезней и загрязняющих микробов каждый раз, когда я возвращаюсь.
— Значит, ты чист?
— Если я правильно понял твои слова, то да, но ты становишься нетерпеливым из-за всех этих вопросов.
Вероятно, потому, что он все еще был возбужден.
— Бедняжка, малыш. Кто-то возбужден? — поддразнила она, прежде чем высунуть язык и лизнуть его кончик.
По тому, как он заполнил ее киску, она поняла, что у него крупное телосложение, но при ближайшем рассмотрении это стало очевидным. Толстый член торчал из безволосого паха. Когда она прикоснулась к широкой головке, она схватила его за корень. Она чувствовала, как он пульсирует в ее руках, твердый, такой твердый, и в ее власти.
Головка, более темная, чем все остальное, едва помещалась у нее во рту. Ей пришлось открыть рот пошире, и, должно быть, ему это действительно понравилось, потому что она ощутила странный вкус на языке.