— Не заставляй меня пересматривать мою миссию и менять ее на убийство, — прорычал он, приняв угрожающий вид.
К его удивлению, она захихикала.
— Ха. Хорошая попытка напугать меня. Я выросла единственной девочкой в семье с одиннадцатью двоюродными братьями и бабушкой, которая верила в крепкую любовь. Если у тебя такой злобный вид, с этим нужно поработать.
— Там, откуда я родом, женщины уважают своих мужчин. Или что-то еще. — Он постарался придать своему голосу зловещий оттенок.
Она проигнорировала это.
— Или что?
— Их наказывают. — Хотя, честно говоря, он никогда не видел и не слышал, каким образом. Все, что он знал, это то, что его отец кричал, мать иногда кричала в ответ, они убегали, хлопали дверью своей спальни и долго не выходили. Но когда они это сделали, его мать, казалось, была должным образом наказана или, по крайней мере, притихла, а отец гордо улыбался.
Похоже, его угроза не произвела на нее впечатления.
— Тронь меня, фиолетовый чувак, так, как мне не нравится, и у нас будут проблемы.
— Тебе действительно не следует испытывать мое терпение таким образом. Я убивал и за меньшее. Там, откуда я родом, одной моей репутации достаточно, чтобы заставить трепетать всех, кроме самых стойких.
— Твой крутой поступок может подействовать на парней, но я не парень, и вижу, что ты слабак. Любой, кто интересуется Рождеством, не причинит вреда беззащитной женщине.
— Учитывая, что ты встретила меня с оружием, можно утверждать, что ты не беззащитна.
Улыбка, изгибавшая губы, делала ее слишком привлекательной.
— Мне нравится думать, что я подготовлена.
— Неужели ваш мир настолько опасен, что вы всегда должны иметь при себе оружие? Где ваш мужчина? Опекун? Который должен быть здесь и защищать вас.
Она откровенно хихикнула.
— Прости, о, женоненавистник, здесь только я. — Слишком поздно она осознала свое признание и плотно сжала губы.
Настала его очередь улыбнуться.
— Совсем одна. Отлично.
— Не совсем. У меня есть верный друг, который умеет решать проблемы. — Она похлопала по своему метательному оружию.
— Ты дала название этому неуклюжему артефакту?
— Не заставляй меня демонстрировать тебе, насколько он эффективен.
— Эффективность — это мое личное оружие. — Он вытащил свое любимое оружие.
И снова он услышал смех.
— Эта маленькая штучка? Что ж, по крайней мере, ты не пытаешься компенсировать недостаток оборудования в другом месте.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она имеет в виду.
— Вы намекаете на то, что я недостаточно одарена?
Румянец окрасил ее щеки.
— Эм, нет. Думаю, мне не следовало этого говорить.
— Если вам требуется наглядная демонстрация моего придатка, что, учитывая ваш предыдущий запрос о моем намерении, возможно, исследовать вас, то, пожалуйста, дайте мне знать. Я с радостью развею любые ваши заблуждения относительно размера или мужественности моей репродуктивной системы. — Переводчик произнес его слова более правильно, чем ему хотелось бы. Ему действительно нужно было перейти на более новую версию сленга.
— Можешь оставить свой большой член при себе. Поверю тебе на слово. Кроме того, мне не нужен любовник.
— Любовник? Кто говорит о привязанности? Любая демонстрация моей мужественности не предполагает эмоций, только физическое удовлетворение.
— По-прежнему неинтересно. А теперь, может, оставим тему секса и вернемся к делу?
— Если ты настаиваешь. Насколько я помню, мы обсуждали тот факт, что у тебя нет опекуна или пары. — Не то, чтобы это имело значение. У Вила не было проблем с устранением конкурентов.
— Послушай, фиолетовый чувак…
— Меня зовут Вил. — Он решил назвать ей свое сокращенное имя. Не то, чтобы она могла что-то с этим поделать.
— Вил? Почему я не удивлена? Если вам интересно, меня зовут Джилли. Не знаю, откуда вы взялись, но на Земле женщинам не нужны опекуны. Мы вполне способны сами о себе позаботиться.
Какой абсурд.
— А как же ваша защита?
— От чего?
— От таких людей, как я. — С этими словами он пересек прямоугольную стойку, разделявшую их. Приземлившись с другой стороны, Вил плавно выхватил у нее оружие одной рукой, а другой обхватил ее пышные формы и притянул к себе.
У нее перехватило дыхание, и женщина уставилась на него широко раскрытыми глазами.
— Отпусти меня.
— Нет.
Она извивалась, но безуспешно, несмотря на его силу, что, учитывая ее сведенные брови, раздражало женщину.
— Это не смешно. Отпустите меня немедленно.
— Вы что, выдвигаете какие-то требования?