– Она выпила в одиночку целую бутылку водки или у нее был собутыльник? – изумился милиционер, – Тогда почему бросил ее здесь замерзать?
Среди найденных в карманах бумажек был обнаружен, выполненный два дня назад анализ крови. Милиционер с амбулаторной бумажкой сел в машину и внимательно ее рассмотрел.
Выйдя из машины, он сообщил:
– Если анализ крови принадлежит этой пьяненькой дамочке, то живет она здесь недалеко, по улице …
Петрович понял, почему лицо женщины ему кого-то напоминало: она была его соседкой по подъезду. Соседские отношения у них ограничивались вежливым «здравствуйте» при случайных встречах, вот и не признал сразу.
– Ваша фамилия, имя, отчество, – старший лейтенант обращался к нему.
– Иванченко Николай Петрович, военный пенсионер, временно работаю школьным сторожем.
Петрович подписал милицейские протоколы и снова остался один. Уже серело утро, спать он больше не хотел, более того, чувствовал, что бессонница ему обеспечена на многие ночи. Перед глазами стояла соседка, но не та, которую он нашел сегодняшней ночью на школьном дворе, а невысокая, худенькая женщина с копной ухоженных волос и шлейфом дорогих духов, сбегающая по лестнице их общего подъезда. Что он еще знал про эту женщину? Похоже, что ничего. Дом, в котором жил Петрович, находился напротив школы, через дорогу. Что же привело молодую, ухоженную женщину в глухой школьный двор одну, ночью в выходной день?
– Завтра с утра нужно зайти к ней домой, скорее всего, она живет не одна, и кто-то с ума сходит от неизвестности, – подумал Петрович, – К утру, может, уже из больницы позвонят, и все прояснится, ведь старлей записал ее адрес. Да и увозили женщину живой и есть надежда, что спасут, а я после смены забегу домой, выпью кофе и съезжу к ней в больницу. Ну, а если она погибла?
Петрович поежился. На выступающего в качестве траурного вестника человека ложится тяжелейшая моральная ответственность, и правильно сделать это может не каждый. Ему дважды приходилось сообщать матерям о том, что их сыновья погибли, выполняя священный долг перед Отечеством. Правда, он и сам не понимал, какой и чей долг они возвращали в Афганистане, за какие идеалы там гибли солдаты, но матерей он, как мог, так и убеждал, что ее сын погиб не просто в бессмысленной мясорубке, а геройски выполняя свой долг перед Родиной.
А вот если соседка погибла, то эту трагедию объяснить практически невозможно. В центре города, рядом с людьми, не избитая, не ограбленная – просто вовремя не оказали помощь.
– Пусть родственникам сообщают те, кому положено – милиция, врачи. А я не могу, и просто не имею права – принял окончательное решение Петрович и занялся обычными утренними делами – уборкой «дежурки» и расчисткой снега.
Во дворе своего дома он сразу же заметил милицейский «жигуленок». В подъезде, в ожидании вызванного лифта, топтался вчерашний знакомый старлей и еще один офицер.
– Ну, что, закончилась Ваша смена? – поинтересовался старлей, – а вот женщину врачи не смогли спасти. Умерла в лифте, когда поднимали в отделение реанимации больницы. Я уточнил адрес ее прописки, хочу пригласить родственников на опознание трупа. А Вы тоже живете в этом доме?
– Да. Я, когда Вы уехали, вспомнил, что иногда встречал ее в нашем подъезде. Она живет на восьмом этаже, – уточнил Петрович.
– Вы что-нибудь знаете о ней – с кем живет, какой образ жизни ведет? – продолжал допрашивать в лифте офицер, – Пила, вела аморальный образ жизни, скандалила?
– Не присматривался, а на скамеечках я не сижу, старушек не слушаю, – отрезал Петрович.
На самом деле он никогда не принимал участие в разборках частной жизни сослуживцев, соседей, окружающих людей.
– Соседка, как мне казалось, вполне достойный человек – всегда следила за своей внешностью, приличная, дорогая одежда и обувь, прическа, маникюр, запах хорошей косметики, – все-таки добавил Петрович.
Лифт остановился, Петрович поднялся на свой шестой этаж.
– А вот врачи предварительно заявили, что она была пьяна. Похоже, найденную бутылочку в одиночку выпила, поэтому и не смогла подняться.
Петрович ничего не ответил на замечание офицера и вышел из лифта. Пока доставал из кармана куртки ключи и открывал замок входной двери своей квартиры, услышал, как двумя этажами выше настойчиво затрещал звонок и громкий голос потребовал, – Откройте, милиция.
Так началось воскресное утро февральского, по-настоящему зимнего, солнечного дня.
Еще сегодня ночью Петрович планировал провести воскресный день в своей родной деревне. Под яблоньки, чтобы мыши не погрызли молодую кору, снега хотел подбросить и доски привезти.