– Им будет вас недоставать?
– Недоставать… Моя младшая сестра Шарлотта умерла в канун Рождества, когда я была тинейджером, – поведала Джесс, к собственному удивлению. – С той поры Рождество – трудное для нас время.
– Соболезную.
– Спасибо. Прошло немало времени, но оно не лечит.
– Представляю.
Это были не просто слова. Когда в прошлом году они все сидели у постели его отца, ожидая, оправится ли он от сердечного приступа, а затем от операции на сердце, он пытался представить Рождество без отца, но виделась огромная черная дыра. К счастью, отец выкарабкался, и семья выдохнула. Хотя их финансовое положение оставалось тяжелым. Они были по уши в долгах, и единственным активом оставался Аптон‑Мэнор. Руфус убедил родителей перебраться в небольшой коттедж, по‑прежнему находившийся в их владении, а особняк начал сдавать в аренду для съемок фильмов или корпоративного отдыха. И все равно этого было недостаточно. Заказы были стабильными, но для спасения Аптон‑Мэнор требовалось гораздо больше. К сожалению, ему не удалось сдать особняк на Рождество и получить солидный куш. Поэтому он поставил весь свой маркетинговый бюджет на Лару, и снова неудача из‑за снежной бури. Теперь остался единственный вариант – получить доступ к социальным сетям. А для этого необходимо сделать несколько фотографий Джесс, которые Лара выставит на ленту.
Теперь он смотрел на нее более пристально, пытаясь освежить в памяти то немногое, что знал о фотографии. Свет здесь хороший, нужно найти правильную настройку в телефоне, чтобы запечатлеть его. Но композиция совершенно неправильная.
– Вы не против? – спросил он, взяв со стола камеру и направив ее на кресло с высокой спинкой у камина.
– Хотите меня там сфотографировать?
– Ну, мою физиономию вряд ли кто захочет лицезреть.
Она слегка нахмурилась, но села в кресло, стянула со спинки брошенное им одеяло и накинула его на плечи. Картинка пока не складывалась. Он взял с полки над столом книгу в кожаном переплете и протянул Джесс. Так уже лучше.
– Ждите здесь, – попросил он и пошел на кухню.
Значит, будет горячий шоколад. Руфус достал сливки, шоколад, сахар и выбрал антикварную чашку Денби, которая, как ему показалось, была похожа на ту, что он видел в ленте Instagram Лары.
Как только он добавил взбитые сливки, шоколадную стружку и печенье «Амаретто» в горячий шоколад, сделал пару глотков напитка и, довольный результатом, понес порцию наверх. Он остановился в дверях, наблюдая за Джесс. Девушка перевернула страницу книги и поудобнее устроилась в кресле.
Она, должно быть, почувствовала его присутствие, потому что подняла глаза. Интересно, это отблески пламени заиграли на ее щеках или она и правда покраснела?
– Хорошая книга? – спросил он.
– Выглядит потрясающе, – ответила Джесс невпопад, очевидно заметив горячий шоколад.
– Держите.
Он протянул ей напиток и, когда ее лицо засветилось, быстро сфотографировал.
– Пока не пейте, – предупредил он, сосредоточившись на меню настроек.
Он сделал еще пару снимков, стараясь максимально использовать игру света от свечей, огня в камине и настенных бра.
– Хорошо, – сказал он удовлетворенно. – Теперь пробуйте, – и сделал еще несколько дублей.
Джесс сделала первый глоток и зажмурилась от удовольствия, обхватив чашку обеими руками. Затем слизнула воздушную пенку с верхней губы. Руфус уставился на нее, не в силах оторвать глаз от ее губ. В любую секунду она могла поймать его.
– Что? – спросила она, когда наконец подняла глаза и увидела, что он наблюдает за ней.
– Ничего. – Он покачал головой. – Я отправил снимки Ларе в облако. Дайте мне знать, если она сообщит об их получении.
– Этот горячий шоколад чудо как хорош, – заметила Джесс, сделав еще один большой глоток. – А себе вы приготовили? Вам нужно согреться.
– Я в порядке, – ответил он, понимая, что это на самом деле так.
Сонливость прошла, и конечности больше не казались тяжелыми. Благодаря электрическому отоплению, каминам, которые они разожгли, и тепловым пакетам он наконец почувствовал тепло. Он понял, что обязан Джесс жизнью.
– Я… Э‑э‑э… Спасибо, – неловко промямлил он.
– За что? – удивилась она.
– За то, что впустили меня и обогрели, и за то, что спасли мне жизнь, – пояснил он.
– Позволить вам умереть у меня на глазах было бы неправильно, – отшутилась Джесс.
– Честно говоря, я плохо помню, но у меня такое чувство, что я был не очень покладистым пациентом.
Джесс от души расхохоталась, и он почувствовал, как от ее заливистого смеха у него потеплело внутри.