В теории.
Клер засунула телефон в свой карман. Шейн взял её руки в свои и чуть потёр костяшки пальцев, нежный успокаивающий жест заставил её почувствовать себя хотя бы немного в безопасности, хотя бы на миг.
— Мы пройдём через это, — сказал он.
Но Клер вздрогнула и когда он попытался поцеловать её, слегка прикоснулась рукой к его животу.
— Тебе больно? — спросила она.
— Только когда двигаюсь. Когда ты стала такой?"
— Пять минут назад. — Она закатила свои глаза, подыгрывая, но она была обеспокоена.
Согласно законам Морганвилля, Шейн был запретной зоной для вампиров во время выздоровления. Больничный браслет до сих был на его запястье, светящийся белый пластик с большим красным крестом на нём, гарантируя, что каждый кровопийца будет знать, что с ним не честно играть.
Если б их посетители играли по правилам. Мистер Бишоп таким не являлся. Он был не Морганвилльским вампиром. Он был чем-то другим.
Еще хуже.
— Шейн, я серьёзно. Насколько тебе плохо? — спросила Клер низким шопотом, только для ушей Шейна.
Он взлохматил её короткие волосы, затем поцеловал ее в макушку.
— Я крутой, — сказал он. — Потребуется больше, чем панк с финкой, чтобы завалить Колинса. Положись на это.
Невысказанным остался факт, что они замыслили востать против ада, или даже больше, и он знал это.
— Не делай ничего дурацкого, сказала она. Или я сама тебя убью.
— Ой девочка, что же произошло с безоговорочной любовью?
— Я устала навещать тебя в больнице. — Она смотрела в его глаза долгих пару секунд. — Что бы ты не задумал сделать, не надо. Нам придётся подождат. Мы должны.
— Да, все вампиры это говорят. Должно быть правда.
Она ненавидела слышать его слова, сказанные с такой враждебностью, когда он так говорил, она всегда думала о Майкле, о том, как он страдал, когда ненависть Шейна зашкаливала. Майкл не хотел быть вампиром, и он делал все что мог, что бы жить с этим.
Шейн не облегчал ему жизнь.
— Послушай. — Шейн взял её лицо в свои ладони и серьёзно посмотрел в глаза. — Что если ты возмёшь Еву и уберёшся отсюда? Они не следят за вами. Я вас прикрою.
— Нет, я не оставлю своих родителей и не оставлю тебя.
У них не было времени договорить, потому что из гостинной послышался очень громкий шум. Дверь кухни резко распахнулась, и Майкл задом переступил порог, удерживаемый за горло молодым красавцем вампиром, который прибыл вместе с Бишопом. Он ударил Майкла о стену. Тот сопротивлялся, но это не давало ему ничего хорошего.
Вампир, рыча, открыл свой рот и его большие острые вампирские зубы блеснули как ножи.
То же сделал Майкл, и Клер непроизвольно отступила назад, наткнувшись на Шейна.
Шейн закричал:
— Эй! Отпусти его!
Майкл выдавил:
— Не вмешивайся!
Но, конечно, Шейн не послушался, и хватка Клер на руке тоже не остановила его.
Но тут вмешалась Ева, держа в руке большой, страшно выглядевший нож. Она посмотрела на Шейна дикими глазами, затем развернулась и приставила нож к горлу вампира, держащего Майкла.
— Ты! Немедленно отпусти его!
— Нет пока он не извинится, — ответил вампир, и чтобы подчеркнуть свои слова ударил Майкла о стену так сильно, что каждое стекло в комнате зазвенело.
Нет, это не была встряска, это была низкочастотная вибрация, исходящая от самого дома. Стены, пол… дом. Как предупреждающее рычание.
— Лучше отпусти его, — сказала Клер. — Ты что не чувствуеш это?
Вампир хмуро посмотрел на неё, и его красивые зелёные глаза сузились, хотя зрачки расширились.
— Что ты делаешь?
— Ничего, — сказала Ева, жестикулируя ножом. — Ты это делаешь. Дому не нравится, когда ты играешь с Майклом по-грязному. Теперь отступи от него, пока чего-нибудь не случилось.
Вампир подумал, что они блефуют — Клер увидела это в его глазах — но он не захотел проверять свою удачу. Красавчик отпустил Майкла, его полные губы выгнулись в презрительной улыбке.
— Убери это, дурная девченка, — сказал он Еве и прежде, чем кто либо из них успел моргнуть, выбил нож из ее рук, выбил с такой силой, что нож перелетел через комнату и воткнулся в стену.
Ева схватилась за свою руку, прижала её к себе и отошла от него подальше.