Незнакомцы, конечно же, учат вас говорить. Первое, что они делают, это относят вас к категории. Они не успокоятся, пока не переделают ваш душевный мир под себя. Они вдалбливают вам в голову, что вы один из них, а не животное, и что животные и все другие вещи отличны от вас, и тем или иным образом — не так хороши. «Мы — это мы, — говорят они, — а все остальное — природа». Конечно, когда вы это понимаете, вы не можете удержаться, чтобы немного не возгордиться; вы теперь лучше животных, потому что животные — только животные. Вы знаете, что они животные, а животные этого не знают, и это дает вам силу. Но эти люди продолжают классифицировать и подклассифицировать, пока у вас голова не пойдет кругом.
Всю жизнь вам приходилось иметь дело с большим черным животным, которое рычало на вас, если вы к нему приближались, и которое было по–настоящему опасно, и — с другим животным, безобидным маленьким существом, которое, кажется, путало вас со своей мамой. Вы поражены, узнав, что люди валят эти два существа в кучу, называя их «бабуинами». Как это может быть, думаете вы; любой увидит, что они совершенно разные. Конечно, вы выучиваетесь подразделять бабуинов на наивного молодого и сварливого старого самца. Этим трудно овладеть, но еще труднее понять, почему это имеет значение. Бывают моменты, когда вы хотите, чтобы эти ваши новые друзья убрались обратно в свои лодки и уплыли бы прочь.
Но, конечно, уже слишком поздно. Вы уже не часть острова. Вы вне — потому что вы знаете, что это остров. Вы вышвырнуты из природы. Вы уже даже пришли к пониманию своей обнаженности. Вы отчуждены от природы и никогда не сможете вернуться. Надежная охрана уже препятствует вам, всякий раз защищая древо жизни. Итак, вы бросаете жребий, связываете свою судьбу с этими незнакомцами: вы надеваете одежду, которую они вам дают, и становитесь одним из них. Вы примыкаете к Людям. Вы становитесь их частью.
Или вы так думаете.
Но затем эти люди хотят знать ваше имя. Что? — говорят они, у вас нет имени? У вас должно быть имя. У каждого, у всякого, есть имя. Чтобы упростить понимание концепции, они прохаживаются перед вами с прикрепленными табличками с именами. «Сэр Найджел Фи–фи–ланч», «Гертруда», «Алонсо Ишак» и так далее, и они придумывают имя и для вас. Это «Ким». Имя, в самом деле, кажется вам полезным, потому что иначе очень трудно различать человеческие существа. Бабуинам–то имена не нужны: всякий отличит одного бабуина от другого. Итак, теперь вы говорите «Ким голодный» или «Ким человек». Но они говорят: «Нет–нет! Не «Ким голодный», а я голодный, я человек».
Итак, наконец, вы учитесь говорить «я». Ким — это ярлык, которым пользуются другие, «я» поддерживает аутентичность. Вы узнаете, что вы индивидуум и не являетесь одним из многих. Возврата нет. Начиная с этого момента, вы, и вправду, будете человеком; вы станете одиноки. Как и все мы.
И теперь наступает развязка. Оказывается, что люди, желавшие вас убить, сами мертвы, поэтому вы можете покинуть остров и вступить в права наследства. Вам, в самом деле, надо уезжать. Вы не хотите. Вы отчаянно желаете сбросить одежды и остаться на острове, но вы понимаете, что уже никогда не сможете быть одним из коз и жиряков. Вам придется всегда быть человеком, голым и нелепым, играющим в «естественность».
И вот вы плывете через море, возвращаетесь и играете роль человека во дворце из множества комнат. Вы развлекаетесь шахматной доской, неврозами, напечатанными меню и всеми другими вещами, присущими обществу. Годы проходят, и случается любопытная перемена. Восхитительно опасные и волнующие события вашей жизни на острове тускнеют. Бегство от пантеры проигрывается снова и снова, но каждый раз оно становится все более стилизованным, менее «реальным», пока вы не начинаете сомневаться, случалось ли оно с вами, или вы о нем читали. Но разнообразные элементы вашего детства в неожиданный момент вдруг нахлынут. Оказывается, вы в совершенстве знаете запахи цветов, которые когда–то не замечали: даже лимонный аромат цветка на краю болота, который вы теперь зовете примулой. Колкость подмороженной травы под голыми ступнями застает врасплох так пронзительно, будто все было вчера, нарушая ваше спокойствие волнами радости и боли. Вырванные из рая несут большие потери и получают скудную компенсацию.
Потерянное понимание
Августин говорит, что зла не существует. Все сущее — добро, говорит он. Добро реально существует. Зла нет, есть просто отсутствие добра. Зло не имеет собственного существования.