– Ладно. Беседуйте!
Шамиль кивнул и сразу же приступил к делу.
Он спрашивал. Мужчина отвечал. Иногда начинал говорить сам, но быстро уставал, заходился в кашле, и Тайсону приходилось использовать все свои медицинские навыки и подручный аптечный запас, чтобы привести умирающего в чувство.
Он понимал только отдельные слова, такие как: «журналист», «заложник», «доллар»… Было еще довольно много терминов и выражений, заимствованных из русского языка, но в правильности их восприятия Тайсон был не совсем уверен.
Так продолжалось минут десять.
Потом лежащий на камнях человек сказал что-то насчет Аллаха, закрыл глаза и затих.
– Эй, чего он? – тронул Тайсона за рукав Шамиль. – Все?
– Все, – подтвердил тот, проделав необходимые манипуляции с веками и пульсом. Затем протер ладони мокрой от спирта марлей. – Может, объяснишь теперь, что происходит?
Шамиль поднялся и молча, сверху вниз начал рассматривать сидящего напротив человека. Тайсону пришлось тоже встать с корточек во весь свой внушительный рост, чтобы лишить собеседника психологического преимущества и получить свободу маневра на случай драки.
– Так что?
– Ладно… Слушай!
Судя по тому, что узнал от Шамиля Тайсон, его собственные представления о степени человеческой низости были так же далеки от реальности, как мечты курсистки прошлого века. Оказывается, сотрудников зарубежного информационного агентства никто не похищал. Они сами, добровольно сделались «заложниками кровожадных бандитов».
– Зачем? Славы захотелось? – поморщился Тайсон.
– Не только…
Страсть Джорджа Самошина к азартным играм давно уже привела его к состоянию, которое принято деликатно называть «серьезными финансовыми затруднениями». А хозяин того самого казино, которое любил посещать в российской столице молодой иностранец русского происхождения, был по странному совпадению уроженцем ныне мятежной горной республики и даже возглавлял в городе диаспору своих соплеменников.
Некоторое время на проигрыши молодого человека смотрели сквозь пальцы, используя его в качестве «карманного журналиста» и источника в средствах массовой информации. Но когда долги перешли грань, отработать которую мелким стукачеством и заказными репортажами Самошин уже никогда бы не смог, его пригласили на беседу в один подмосковный лесок…
Оттуда изворотливый телевизионщик вышел не только живым и невредимым, но даже с одобренным планом компенсации ущерба.
Идея заключалась в том, чтобы инсценировать похищение съемочной группы, получить выкуп и поделить его по справедливости. В случае успеха Самошин со своим близким приятелем и коллегой Виктором Гвоздюком получали по двадцать пять тысяч полновесных американских денег и всемирную славу, а организаторы и исполнители операции – всего лишь жалкие полторы сотни тысяч долларов…
Остальное было делом техники.
Гвоздюк согласился сразу, после первой же бутылки – риска никакого, но деньги реальные. Неделя потребовалась на то, чтобы через постоянно действующие криминальные каналы организовать «встречу» с боевиками в горах, потом какое-то время готовились «сенсационные материалы» как повод для начала «журналистского расследования», еще несколько дней корпункт информационного агентства согласовывал в Москве командировку. Наконец Самошин с оператором прилетели в район трубопровода. Поснимали для виду пару дней, а потом… «Похищение» прошло как по нотам – водитель из местных все везде подтвердил, шум в прессе поднялся неимоверный, забила в колокола мировая общественность!
Немного подержав всех в напряжении и неизвестности, организаторы акции разослали по дюжине адресов видеокассету с сюжетом о пропавших журналистах и с требованиями выкупа.
Сначала Москва вместе с официальными властями Чеченской республики пыжилась и надувала щеки. И те и другие грозились стереть террористов в порошок, призывали к принципиальности, категорически отвергая любой торг с преступниками… Но потом страсти чуть поутихли, и вскоре на базу, где скучали «заложники», пришла весть о готовности заплатить за журналистов требуемую сумму.
Затем корреспондентам сообщили, что деньги уже тайком переправлены из России на базу Асхабова и что вскоре предстоит обмен. Однако следующим вечером в дом, где спали «несчастные жертвы похищения», пробрался, пользуясь беспечностью охраны, некий человек. Он предъявил журналистам записку, сообщил о предстоящем штурме базы, о способах сигнализации и о том, что в какой момент боя делать.