Мы были как два подростка в разгар гормональной бури, которые забывают обо всем на свете, едва запустив лапы друг другу под одежду. Вся проза жизни оставалась где-то далеко за периметром. Какая там контрацепция! Прошел уже почти год с того момента, как мы впервые оказались в постели, но тянуло нас друг к другу все сильнее и сильнее.
В следующий раз о резинке, предусмотрительно положенной на тумбочку, вспомнила я. В тот момент, когда останавливаться было уже… в общем, останавливаться мы не стали. Хотя по срокам все выходило очень даже опасно. Впрочем, двухдневная задержка вполне вылечила меня от забывчивости, но тут мы поехали на зимние каникулы в Питер.
Кажется, Марта влюбилась в него так, как я была влюблена в Прагу. С лета она только им и бредила. Единорогов и принцесс на стене потеснили плакаты с видами Петербурга, а на телефоне в качестве заставки красовалась Петропавловская крепость. Со второго класса Марта начала изучать английский. С пятого должен был добавиться второй иностранный язык на выбор, и она твердо заявила, что это будет русский. Хотя и рассчитывала к тому времени знать его с моей помощью так, что «Эва сдохнет от зависти». Я подумала, что есть в этом определенная ирония, учитывая, какого мнения о России ее настоящий отец, но озвучивать мысль не стала.
Ее отношения с дедушкой приводили меня в состояние умиления на грани слез. Когда я разговаривала по Скайпу с мамой, Марта подбегала перекинуться с ней парой слов, но с дедом у них были свои личные тайные разговоры. Интересно, что моих она начала практически с момента знакомства называть бабушками и дедушками. Правда, было одно различие. Магдалена, моя мама и бабушка для Марты были одинаково babi с прибавлением имени, чтобы отличить одну от другой, папа – děda, а вот дедушка – dědeček. Ласково.
Как только бабушка с дедушкой уехали, Марта без конца изводила нас вопросами, поедем ли мы зимой к ним.
- Дедечек меня ждет! – это был главный аргумент.
- Знаешь, мы с ним тоже дружили, конечно, когда я была как Марта, - говорила я Алешу, - но он тогда еще работал, вечно был занят, и мы не так уж часто виделись. Да и я была не такая открытая, как она.
- Большая семья, сразу несколько поколений – это очень важно. Марта общительная, а ей даже поговорить было не с кем, когда я ее забрал сюда. Ну, в школе само собой, а кроме одноклассников? Она еще не вышла из того возраста, когда интересно со взрослыми. Со мной разговаривать не хотела, бабушка далеко. Только если с Радой и с пани Ружичковой. Ты заметила, что ее больше не тянет к Либору и Хане? Раньше она все время просила, чтобы я ее отвез к ним. Хотя не скажу, что Зденек и Власта ей были очень рады, скорее, терпели. Понимаешь, почему. Да и близнецы к ней относились как к младшей, снисходительно так. А сейчас она больше с нами. Да и с дедушкой они по Скайпу постоянно болтают.
Впрочем, была еще одна причина, по которой Марта не слишком рвалась к близнецам. В конце июня Власта родила девочку, которую назвали Барбора. Все в доме крутилось вокруг болезненной, постоянно орущей Барчи, и гости уж точно были не ко двору. Мы приезжали к ним всего один раз, когда праздновали крестины. Тогда же Алеш рассказал Зденеку о нашем разговоре с Мартой, и после этого желания общаться с ними стало еще меньше. И все же мы договорились, что будем поддерживать хотя бы видимость отношений - ради детей, да и ради бизнеса тоже.
В Питер мы прилетели двадцать второго декабря, сразу же, как у Марты начались каникулы. Я надеялась, что она увидит настоящую зиму, но погода оказалась так себе. Впрочем, настроение это никому не испортило. Большую часть времени Марта проводила с дедушкой, иногда мы с Алешем присоединялись к ним в прогулках по городу. Втроем мы встретили Рождество на ночной службе в церкви святой Екатерины, а потом все вместе отметили мой день рождения. И Новый год.
Как всегда, приседающий от тяжести стол, «Ирония судьбы» в телевизоре и две наволочки с подарками: в одну они уже не вмещались. Только теперь с нами были Алеш и Марта. Так странно… Я вспоминала, как год назад приехала к родителям прямо из Праги и сказала за столом, что выхожу замуж. Как будто прошла тысяча лет.
- Боюсь сглазить, но, кажется, у вас все хорошо, - заметила мама, когда мы разбирали на кухне посуду. – И у вас, и у Алеша с Мартой. Очень заметно, как все изменилось с лета. Только все равно подождите немного с детенышем. Хоть полгодика.
- Мы так и думаем, - кивнула я. – Пусть все станет покрепче. Только-только наладилось, не хочется рисковать.
Второго января мы вернулись домой – да, теперь дом для меня был в Праге. А еще через две недели, рано утром, я сидела на краю ванны и тупо разглядывала тест с двумя полосками. Ощущение было странное: радость боролась с огорчением.