— Ну, ты скажешь! Хотя, знаешь, пью я это пиво божественного вкуса, вспоминаю наше, и как-то не хочется мне с тобой спорить. Мы ведь всегда по любому поводу чуть что — сразу спорить беремся, а я вот не хочу. Надоело. Дай пивком насладиться, а то через пару дней унесет меня самолет в необъятные наши болота, где уже первые белые мухи пару недель как кружат, а там и морозы снова под сорок… Это ты умотал еще тогда, в восемьдесят пятом, небось и не скучаешь по нашим “палестинам”?
— Ну, морозы, скажем, и у нас бывают крутые, но скучать по Сургуту не скучал никогда. Мне тоже осталось несколько дней здешней красотой наслаждаться. Я здесь неделю проведу, а заряжаюсь настроением на полгода, так мне здесь хорошо. А потом опять прилетаю, и сколько по Праге ни хожу, все не надоест. Вот недавно свернул в сторону всего-то на сто метров от старого маршрута и вышел на площадь, которую раньше никогда и не видел, а чувство такое, будто географическое открытие сделал! Здорово! Ну, ладно, пойдем, что ли? Или еще по одной?
— Хватит, однако. Я и так еле дышу, как такие порции одолевать каждый день, даже не представляю.
Я чуть привстал и, встретив взгляд любезной девушки, проговорил одними губами:
— Учет, просим.
И снова получил утвердительный кивок. В общем, все наше удовольствие на двоих уложилось в шестьсот крон — восемьсот пятьдесят рублей — мысленно перевел я автоматически.
Мы вышли на набережную. Река пестрела отраженными огнями, сливаясь с таким же темно-синим небом, в котором горели яркие, как фонари на набережной, звезды, и все эти огни, качаясь на медленной волне от проходящего по реке кораблика, сливались с негромкой музыкой на палубе, завораживали, втягивали в какое-то бездонное пространство, отчего где-то глубоко в душе вдруг возникла тоненькая и острая, как жало, тоска, но было в ней что-то легкое и светлое.
Река шумела на пороге, как и сотни лет назад, катила свои тугие воды, перемалывала камешки в песок, а Прага дремала на холмах, вонзая шпили своих ста башен в небо, заряжаясь на завтрашний будущий день новой силой из самой Вселенной.
— Как хорошо, что мы встретились именно в Праге! — сказал приятель и замолчал. И я тоже подумал: “Разве где-нибудь этот вечер мог быть лучше, чем здесь — в старинном городе на древней реке”.
— Давай через год, в следующем сентябре, встретимся здесь снова, — вдруг предложил Саша.
— В шесть часов вечера после войны? — уточнил я.
— После какой войны?! — изумился приятель.
— Да это так Швейк своему другу саперу Водичке говорил, а я за ним повторяю.
— Тогда именно так — в шесть часов вечера после года нашей жизни в России, который с некоторой натяжкой вполне можно приравнять к небольшой, районного масштаба, войне.
— На Юнгмановой площади, где встретились сегодня?
— Ага, именно там. До встречи!
— Пока!
И приятель вскочил в длинный серо-красный трамвай, что из новых, так похожих на большую и добрую гусеницу-сороконожку.
Я еще прошелся немного, снова вышел на шумную, заполненную народом Вацлавскую площадь и дошел до своей станции на “красной” линии метро. Так закончился этот бесконечный воскресный день…
А утро пришлось на понедельник, и, как полагается всякому понедельнику, прямо с утра ничего хорошего не предвещалось: было пасмурно, серо, в воздухе висела морось, не хотелось даже вставать из постели и уж тем более снова отправляться в бесконечный путь по улочкам Праги…
Да, чтобы как-то более-менее логично закончить свой напряженный пивной анабазис, мне необходимо добавить еще два объекта, без которых перечень первых и самых популярных заведений в “обязательной программе” начинающего туриста-любителя пивных был бы не полон. Это “Новоместский пивовар” (Vodickova 20, ) на Водичковой улице и “Пивоварский Дум” (Pivovarský dům, Lípová 15 — вход с ул. Ječná, Praha 2 — Nové Město) на углу Ечной и Липовой. Я могу рассказать о них, не поднимаясь из постели, так как в свои предыдущие приезды в любимую Прагу бывал в них несколько раз.