Пражское путешествие гурмана

Почти полумрак нужно вечно хранить,

Как будто задернуты шторы.

И солнечный свет чтоб не мог затемнить

Свет знаний, идущий от Торы.

За тысячу лет, что ведет свой отсчет еврейская община Праги, здесь было всякое. В

Самыми черными временами были годы протектората фашистской Германии (1939–1945). По некоторым оценкам тогда было истреблено почти 90% всех евреев, живших в Чехии и Моравии, в любом случае, цифра 77 297 — число загубленных немцами евреев, многократно превышает количество жертв среди чехов, которые не очень-то сопротивлялись немецкой оккупации. Синагоги, старое еврейское кладбище и другие исторические объекты еврейского города сохранились во времена нацистов только потому, что Гитлер именно в Праге решил создать “экзотический” музей исчезнувшего народа — евреев.

К числу ценнейших памятников в этом районе относится и Еврейская ратуша, построенная в стиле Ренессанса в

Наблюдательный глаз при посещении старого еврейского кладбища наверняка обратит внимание на то, сколь часто среди разных знаков профессий на плитах изображены скрипки. Не трудно вспомнить, что большинство талантливых скрипачей во всем мире были представителями этого древнейшего народа.

Самая первая могила на этом кладбище была вырыта в 1439 году. В ней был похоронен ученый и поэт Авигдор Кар. Еще ребенком он был свидетелем самого страшного в истории чешских евреев погрома. Обезумевшая толпа ворвалась тогда в гетто и с криками “Отрекитесь от своей веры!” убивала всех на своем пути. Люди искали убежища в синагогах, надеясь на защиту и спасение самого Ягве, но погромщики ворвались и туда, и стены синагоги окрасились кровью. Мало кому удалось тогда остаться в живых, а “Элегия погрома”, написанная чудом выжившим Авигдором, заканчивается строчкой, которую потом через века помнили и повторяли евреи: “Нет ничего страшней погрома”. Плита, стоявшая на могиле Авигдора Кара, хранится теперь в Майзеловой синагоге.

Сегодня для миллионов туристов, посещающих каждый год Прагу, Йозефов — это музей под открытым небом, хотя в каждом доме, за его стенами и окнами продолжается жизнь, но у чешских евреев в паспортах записано просто — чех, такой национальности как