Кашин: Так какие "нюансы"?
Сурков смотрит на него непонимающе, потом вспоминает, на чем их прервали, и продолжает прежним тоном.
Сурков: В стране, Олег, если ты успел заметить, началась эпоха преобразований. Ускорение научно-технического прогресса, борьба с коррупцией, демократизация, гласность. Не всем это нравится. (заводится) Силы реакции – и в обществе, и в руководстве страны – консолидируются, наглеют и готовятся дать последний решительный бой. Перед лицом этой угрозы, все люди доброй воли, все застрельщики и прорабы должны теснее сплотить ряды и оказать гидре контрреволюции ожесточенное сопротивление! (поясняет) Это, Олег, наш гражданский долг, между прочим… А чтоб гидра казалась страшнее, у нее должно быть до боли знакомое лицо. Оно у нас такое одно…
Откидывается на спинку кресла.
Так что не спеши с прогнозами, Олег. Мы вам Владимира Владимировича в обиду не дадим. Он еще очень нужен!
Появляются патриарх Кирилл и Ресин. Сурков, не вставая с кресла, кивает и тому, и другому.
Кашин: О! Девелоперы!
Сурков (поясняет): У них там жесткие тёрки. Лужков наобещал. Теперь все в воздухе висит.
Кашин (возвращаясь к прежней теме): Ну а гидру-то мы победим?
Сурков (рассеяно): Обязательно. А потом придет лесник и…
Кашин (озабочено): Что-то он не идет.
Сурков: Кто?
Кашин: Лесник.
Сурков: А-а-а. (улыбается) Его Дима приведет – как отец невесту.
Искоса поглядывает на Кашина.
А у тебя, Олег, какие планы?
Кашин неопределенно пожимает плечами.
Ты ж у нас – четвертая власть. Могущество свое осознаёшь?
Кашин (беспечно): Да ну. Что я, Гонгадзе что ли? Голова, вроде бы, на месте.
Проверяет.
Сурков (многозначительно): Ну, не обязательно голову…
Журналисты всполошились. Защелкали фотокамеры. Появляются улыбающийся Медведев и по-прежнему непроницаемый Собянин. Из-за разницы в росте они выглядят довольно комично. Как Тарапунька и Штепсель.
Красивая пара. Жаль невеста без цветов. Ей бы хризантемы подошли, как считаешь?
Кашин давится смехом.
Ладно. Будущее России обсудили, пойдем работать.
Оба встают.
Занавес.
Сцена вторая.
Утро. Кабинет Путина в Белом доме. Глава правительства лежит на диване в бессознательном состоянии. Рубашка полурастегнута, наполовину навыпуск. Галстук съехал набок. Смятый пиджак валяется в ногах. В правой руке пустая бутылка из-под виски. Вернее, полупустая – на дне еще плещется грамм 100-150.
Скрипит дверь. В кабинет входит Песков. Путинское состояние его, похоже, ничуть не удивляет. Он непринужденно разгуливает по кабинету, разглядывает бумажки и предметы на премьерском столе, интересуется этикеткой на бутылке, которую сжимают премьерские пальцы. Замечает на полу путинский телефон – интересуется исходящими звонками…
Песков (заинтересовано): Ух ты! Рамзан. Царствие ему небесное…
Кладет телефон на путинский стол и резко, оглушительно громко хлопает в ладоши.
Путин мгновенно открывает глаза и напряженно сканирует окружающую его реальность.
Путин: Где я?
Песков (просто): В своем кабинете.
Путин: Что происходит?
Песков: Все в порядке. Гурченко ждет.
Путин: Чего ждет?
Песков: Вас, Владимир Владимирович.
Пауза. Путин приводит в порядок одежду. Садится в кресло, закрывает лицо руками и пытается сосредоточиться.
Песков непринужденно присаживается на край стола и сочувственно смотрит на шефа.
Песков: Она, конечно, баба взбалмошная. Возраст опять же. (цитирует) "Молодая была не молода"… Но теперь уже поздно что-то менять. Ехать надо. Заодно и помоетесь. (смеется)
Путин (резко): Хватит!
Вскакивает с места и отходит к окну – охладить лоб стеклом. Песков идет за ним.
Песков (утешает): Место хорошее. Персонал вышколен… Никто не узнает. Я лично проверял. Масочку на лицо – и мама родная от папы не отличит! (в сердцах) Да, господи, в первый раз что ли?!
Путин (неожиданно спокойно): Давай так сделаем: я закрою глаза, потом открою – а тебя нет.