Позитивная специфическая обязанность возлагается на Государство, в соответствии со статьей 3 Конвенции, для того чтобы защитить физическую неприкосновенность лиц, лишенных свободы. Отсутствие соответствующего медицинского ухода в подобной ситуации должно быть расценено как бесчеловечное обращение» (CommEDH, Hurtado, Avis, 79).
130. Обращение, могущее иметь место в отношении пациентов психиатрических больниц. «Положение подчиненности и беспомощности, которое характеризует пациентов, помещенных в психиатрические больницы, требует еще большей бдительности при осуществлении контроля за соблюдением Конвенции. Если медицинские власти должны принять решение — на основе норм, признанных в их науке — об использовании лечащих средств, при необходимости с применением силы, для сохранения физического и психического здоровья больных, полностью неспособных к самоопределению, и за которых они отвечают, последние больше не защищаются статьей 3, от требований которой не может быть никаких отступлений.
Конечно, установленные медицинские концепции являются, в принципе, решающими в данном случае: по общему правилу, не может считаться бесчеловечной или унижающей достоинство мера, вызванная терапевтической необходимостью. Тем не менее, на Суд возлагается обязанность проверить, была ли необходимость доказана убедительным способом» (Herczegfalvy, 82).
131. Телесные наказания. «Телесное наказание может оказаться несовместимым с достоинством и физической неприкосновенностью лица, защищаемыми статьей 3» (Costello—Roberts, 30).
132. Обращение с заключенным лицом. Терроризм. «Потребности следствия и бесспорная сложность борьбы с преступностью, в частности с терроризмом, не могут вести к ограничению защиты физической неприкосновенности лица» (Tomasi, 115).
133. Плохое обращение во время нахождения под стражей. Террористическая преступность. «Суд повторяет, что в отношении лишенного свободы лица применение физической силы, которое не было вызвано его собственными действиями, унижает человеческое достоинство и, в принципе, является посягательством на право, закрепленное статьей 3 Конвенции» (Dikme, 90).
134. Частная и семейная жизнь. Место жительства. Уничтожение жилых, домов и движимого имущества силами охраны порядка в рамках операции по сохранению порядка. «Не вызывает никакого сомнения, что эти действия, дополнительно к нарушениям статьи 3, представляют особо тяжкое и неоправданное вмешательство в право заявителей на уважение их частной и семейной жизни и их жилища, а также их имущества» (Selcuk et Asker, 86).
135. Бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Исчезновение сына заявительницы. Отсутствие какой–либо официальной информации о судьбе последнего. Душевные муки и страдания заявительницы. «С учетом изложенных выше обстоятельств, а также того факта, что заявительница, будучи матерью жертвы нарушения прав человека, сама является жертвой безразличного отношения властей к ее душевным мукам и страданиям, Суд считает, что Государство–ответчик нарушило статью 3 Конвенции (…)» (Kurt, 134).
136. Условия содержания в местах лишения свободы. Относительная изоляция. Специальный режим содержания. Констатации Комитета против пытки. «Суд отмечает, что Европейский Комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (СРТ) выразил, в своем отчете, опубликованном 4 декабря 1997 г., сомнения относительно необходимости некоторых ограничений, введенных этим режимом (а именно "полное отстранение от участия в культурной, развлекательной, спортивной деятельности; отстранение от труда; ограничения, касающиеся возможности прогулки") для достижения преследуемых целей.
Суд, в свете объяснений, представленных Правительством, не может, однако, разделить эти сомнения в данном случае. Заявитель был помещен под специальный режим из–за особо тяжких нарушений, в совершении которых он был признан виновным и за которые он был осужден, особенно из–за преступлений, связанных с мафией. Заявителю было запрещено организовывать культурную, развлекательную и спортивную деятельность в той мере, в какой встречи с другими заключенными могли бы быть использованы для возобновления контактов с преступными организациями. Это же относится к возможности прогулок. Заявитель не доказал, что эта забота властей (…) не имела основания или была неразумной» (Messina n I, Dec.).