Что ж, теперь армия генерала ан Кагэмара на той стороне, ждет репараций от ублюдочного ханнайского короля, слишком трусливого для честной битвы и позорно капитулировавшего, а Кархад вместе с остатками третьего тяжелого эскадрона, погибшего почти в полном составе, но решившего исход войны, возвращается домой. Было их триста пятьдесят вначале. Когда враг, отчаявшись захватить и сжечь мост, бросился наутек — оставалось четырнадцать. Безумно дорогая цена за бревенчатую конструкцию, но вполне сносная за молниеносную победу. Не выстоял бы третий тяжелый — потери кампании были бы куда больше.
Ворота королевского замка распахнуты настежь, король встречает лично, и весь двор вместе с ним. Кархад неуклюже спешивается и, хромая, идет к королю, он — единственный выживший из благородных, потому право возглавить шествие досталось ему.
Рыцарь подошел к королю и преклонил колено.
— Мой король, мы обещали вам не возвращаться без победы. И вот мы здесь, хоть и не все.
— Меньшего от сына твоего отца я и не ожидал, — ответил Дэнбар Третий, — встань, Кархад, сын Кэлмара, и вы, все остальные, встаньте. Это не вы должны кланяться.
По его знаку все — и весь двор, и многотысячная толпа — низко поклонились горстке героев.
Жизнь наладится, Кархад верил в это. Когда-нибудь. А пока у Талсидонии масса проблем и, значит, у Кархада, верного слуги короля и отечества, их тоже масса. И он примется за их решение, как только оправится от ран, а если приказ придет раньше — значит, раньше. Но вот прямо сейчас ждет пир, а затем и бал в честь победы. Можно не сомневаться, что героем дня будет именно он, Кархад, так как он единственный благородный представитель победоносного войска, вернувшийся с войны: армия Кагэмара вернется с грузом дани нескоро, остальные тринадцать героев — простолюдины, четверо будут пировать на всенародной гулянке на главной площади столицы, остальные девять, получив щедрую награду, испросили позволения вернуться по домам, к своим семьям. Кого из них посвятят в рыцари, кому пожалуют эсквайра, кого просто повысят в звании и определят в гвардию, чьей семье какая награда за утрату героя-кормильца полагается — это король будет разбираться после, на холодную голову, когда Кархад напишет доклад. А пока вся столица, да и вся страна ликует. Все, с угрозой ханнайцев покончено, набегов больше не будет, а ублюдки на ханнайском троне на много поколений запомнят, что с Талсидонией связываться — себе дороже.
Молодой рыцарь дернул за колокольчик, вызывая камердинера и целительницу. Целительница, к слову — дочь леса, ее магия за несколько часов оставила от кровоточащих ран ноющие, но зажившие рубцы. Будь она там, у моста — домой вернулось бы не четырнадцать, а не меньше тридцати, очень многим не хватило совсем чуть, чтобы выжить. Но увы, эльфы не желают принимать участия в войнах людей, хоть и живут на их землях. Конечно, Кархад прекрасно понимал: им не резон. Они не подданные талсидонской короны, свои леса территорией любого человеческого королевства не признают, и с ними поспорить об этом — тоже чревато. Должно быть, просто зависть. Живут себе в своих дремучих чащобах, изредка посещая города людей, чтобы продать целебные мази, волшебные амулеты или собственные магические таланты, и за семьсот лет жизни им может горя выпасть меньше, чем Кархаду — за три дня. Впрочем, мирная жизнь эльфов куплена их предками дорогой ценой, Кархад знал и это, и то, что люди за войны с длинноухими платили еще дороже.
Оделся с помощью слуги, а пока целительница снимала повязки и производила последние манипуляции, двое лакеев притащили бадью для умывания. Спал долго, весь вчерашний день, как вернулся, всю ночь и снова до вечера. Самочувствие вполне ничего так, есть хочется жутко, но сейчас пир, а потом силы и на бал хватит. А на балу он увидит ее высочество Мирдану… Давно не виделись, полгода уж прошло, но еще вчера старый Паттус сообщил: молодая госпожа вернулась из летней резиденции, куда отец отослал ее на время войны.
Кархад бросил в зеркало еще один взгляд на свое лицо и горестно поморщился: обрубок уха его, прежде весьма недурственного собой, не красит. Ну и плевать, отметины войны он будет носить с гордостью.