— Капитан Финтус? — без околичностей спросил, спешившись, Кархад.
— Так точно, ваша светлость, — отозвался тот.
Рыцарь предъявил грамоту:
— Имеется жалоба на произвол некоего дроу с медальоном королевского вельможи. Было такое?
Капитан скорчил кислую мину и сказал с изрядной долей иронии:
— Никак нет. Произвола не было, было законное наказание за дерзкие речи в адрес высокого господина…
Теперь уже Кархад недовольно скривился.
— Тогда рассказывай, как все происходило.
— А что рассказывать-то. Сижу на посту. Прибегают трое горожан, одного из которых я знаю в лицо. Приличный человек. Говорят — тварь подземная приперлась в харчевню, да ведет себя нахально и грубо, чернокнижным колдовством грозит. Пришел я, значит, с патрулем, дабы разобраться — а это, оказывается, высокий господин, королевской милостью благословенный. И господин этот потребовал дать плетей — двоим за оскорбление, третьему за угрозы королевскому вельможе. Пришлось выполнять.
— И ты поверил? А если бы медальон поддельный был?
— А чего ж не поверить? Весь город судачит, что при дворце появился темный эльф, другой вопрос, что это сродни байке было.
— А что за угрозы-то?
— Не ведаю, потому как не присутствовал я.
Кархад понимающе прищурился.
— Значит, ты не присутствовал при нанесении оскорблений и угроз, но принял слова дроу за чистую монету?
Капитан пожал плечами:
— «Всемудрый уклад талсидонский», раздел семь, абзац двести шесть. Слово дворянина либо приравненного к оным есть доказательство, при отсутствии доказательства лживости слова дворянина сего. А я простолюдин, и не по чину мне в слове вельможи королевского усомниться.
— Зато мне по чину, — сказал рыцарь, — так что если у тебя есть какие-то подозрения — выкладывай.
Финтус тяжело вздохнул.
— Сдается мне, давешний высокий господин откровенно развлекался, — сказал он. — Расправу велел устроить при нем же и преспокойно вкушал яства при этом. Вы, ваша светлость, хозяина расспросите, он-то все видел.
— А сам ты отчего не расспросил?
— Так пожар начался аккурат. Тут уж не до расспросов было.
Кархад чуть помолчал.
— Больше сказать ничего не имеешь?
Теперь уже чуть помолчал капитан.
— Сдается мне, ваша светлость, к пожару оный дроу причастен. Как только снаружи послышался шум, он велел прекратить экзекуцию и разузнать, что там дальше. Может, оно и к лучшему, не то третьего бедолагу засекли бы. А как стало ясно, что пожар — он бросил свой стол обеденный и выбежал смотреть. И с улыбкой поганою обронил, что хозяин «Трех кружек» чуть ранее его обидел, но, думать надобно, тогда привилегий высоких дроу сей не имел…
— Ну понятно. Ладно, капитан, служба ждет, тебя твоя, меня — моя.
Он, следуя совету, отыскал по соседству нужную харчевню и обстоятельно расспросил хозяина о произошедшем, затем отправился во дворец.
По пути Кархад прикинул, что и как. Мстительный дроу, и так ненавидящий людей, вполне мог отомстить, устроив поджог. И выбор харчевни для своей очередной эскапады может быть не случаен, а специально по соседству. Надо найти серолицего гада и допросить.
Р'Энкор отыскался довольно быстро: слуги сообщили, что в это время он дает уроки владения кинжалом ее высочеству. Кархад, конечно же, был не в восторге от такого решения, благородной леди королевских кровей в компании такого мерзавца делать нечего, но воля короля есть воля короля.
Он подождал перед покоями Мирданы, в компании учителя риторики, около получаса. Затем появился камердинер, пригласил риторика и, узнав Кархада, почтительно осведомился, что доложить ее высочеству.
— Ничего, я сюда пришел вот за ним, — сказал рыцарь, завидев появившегося Р'Энкора.
— Ба, какие почтенные люди, — сразу же воскликнул гребаный дроу, — красноречивых дел мастер и с ним — мастер клеветнических.
Камердинер и учитель красноречия немедленно спрятались в покоях своей госпожи от всяческих неприятностей подальше, и Кархад остался с Р'Энкором один на один, не считая пары безмолвных стражников.
— Чем могу служить? — преспокойно спросил дроу.
— Разговор есть, — с каменным лицом ответил рыцарь.
Они вышли в безлюдный коридор, и Кархад сразу же перешел к делу.
— Что за происки ты творил вчера, окаянный?! Уже весь город судачит, что король пожаловал привилегии подземному эльфу!
— Вот и замечательно, — серьезно ответил тот, — этого я и добивался.