Мать на это и не глянет,а бежит теперь направо,злата блеск оттуда манит,блеск могущества и славы!И коленопреклоненноснова фартук расстелила,глядя на металл влюбленно,весь передник им покрыла.Фартук полон, встать не может,больше взять платок поможет,сердце часто-часто бьется!Как же рада! Как смеется!
Золото она уносит,а дитя остаться просит.«Мама! Мама!» – к ней стремится,быть один он тут боится.«Ты не плачь, не плачь, мой крошка,подожди еще немножко».И из фартука досталадве монетки золотые,друг о дружку побренчала:«Вот игрушки дорогие!Динь-динь! Слышишь? Как звоночек!»Но ребенок хнычет, плачет,он монетки брать не хочет.
В фартук руку опустила,горстку золотых досталаи ребенку на коленкивсе монетки положила.«Посмотри, что есть у мамы!
Ты не плачь, не плачь, сыночек,Дитятко, ты – лучший самый,Динь-динь, поиграй в звоночек.Мама скоро возвратится,будем вместе веселиться».
И бегом, бегом из зала,на ребенка не взглянула,вот пещеру миновала,вот к реке опять свернула,забежала в лес тот темный,устремясь к избушке скромной.
«Гой ты, хижина простая,ты останешься пустая!Жить теперь начнем богато,мне такой не нужно хаты!Прочь уйду из чащи темной,от отцовской крыши скромной,чудом улыбнулось счастье,нас покинуло ненастье.Хватит мне в земле копаться,буду жить и улыбаться!Все теперь начнется сновапосле этого улова.Я большой дворец построю,стану жить я госпожою.Ну, счастливо оставаться!Мне пора с тобой прощаться!Вдовья доля, нищетав прошлом – я уже не та!Посмотри, что принесла!»В фартук смотрит – чудеса!От испуга помертвела,задрожала, побледнела,видит, видит – ой, что видит!Нет, неправда, так не выйдет,быть того совсем не может!Где монеты? Это что же?Нет, она тому не верит,открывает дома двери,вот сундук, где серебро,но пропало все добро:видит, видит без сомненья:в сундуке лежат каменья!Глина в фартуке, в платке!И лишь камни в сундуке!Что за наважденье было?Что же, что ее сгубило?Всюду прах и запустенье:
Не дал Бог благословенья!
II
Как чудовищна утрата,горе, боль, беда какая!Сердце вдруг зовет куда-то:про малютку вспоминает.Стены дрогнули от крика:«Ах, дитя! Дитя родное!»«Ах, дитя-дитя-родное» —Воет эхо под горою.
И в предчувствии ужасномБежит женщина, несется,словно птица в день ненастныйс криком к скалам страшным рвется,где нашла тот клад обманный,Там вблизи костел туманный.
От костела ветер веет,почему ж не слышно пенье?Хор уж больше там не славитИисусовы мученья.
Как к пещере прибежала,что в испуге увидала?Триста лишь шагов до храма,лес закончился дремучий,и лежит обычный камень.А ее загадка мучит:нет скалы, и нет пещеры,лишь кустов сухие сучья.
Как испуг ее пронзает!Как зовет, как ищет, бьется!На пригорок как взбегает,сквозь кустарник дикий рвется!А в очах ее безумье,губы сини, щеки серы!Меж шипами без раздумьяищет страшную пещеру.«Ах, беда! И здесь ошиблась!»Вся она в кровавых ранах,вновь упала и ушиблась,платье все в лохмотьях рваных.Нет! Нигде пещеры нету!Боль и страх ее терзают,уж глаза не видят свету,к небесам она взывает:«Кто вернет дитя родное?Мой сыночек! Где ты? Где ты?»
«Глубоко я под землею! —слышен тихий голосочек,доносимый шумом ветра, —ни глазами не увидеть,ни ушами не услышать,хорошо тут под землею,мне еды, питья не нужно,лишь играть с кусками злата,сидя в мраморной палате!
Нет ни дня здесь, нет ни ночи,здесь не засыпают очи,я играю, все играю —дзынь – монетки собираю!»
Снова ищет, но напрасно!Наземь падает, рыдает,стеснена тоской ужасной,волос клочья вырывает,неустанно причитает:
«Ах мне горе! Горе! Горе!Где дитя мое родное?Где найду тебя, мой милый?»«Милый – милый!» – что есть силыплач несется в гущу леса.
III
День прошел, другой проходит,вот в неделю превратились,месяц из недель выходит,солнце лета закатилось.
На пригорке, среди буков,храм построен с башней низкой,с башни той несутся звукив лес и к деревеньке близкой.Рано утром, до работык мессе колокол сзывает,перед образом Господнимпахарь голову склоняет.