Тишина порождает Звук. Звук порождает ум и делает его больным. Солнце, возможно, тут ни при чем.
Я хорошо плаваю. Вплавь я добралась до Косой платформы. Как Сэгам, я не сильна в точных науках. Я думала, что в этих наклонных комнатах я обнаружу некое техническое устройство — источник Звука. Ретранслятор? Излучатель? Селектор шумов? Координатор вибраций? Здесь было множество аппаратов и неведомых мне технических устройств, но все они были старыми, разбитыми, безжизненными — ничего их не оживляло, кроме водорослей, заброшенных сюда штормами. Эти водоросли напоминали бледные и спутанные парики морских старух, свисающие с угасших агрегатов советской мысли.
Соленая плесень изъела все. Я бродила по Платформе голая, мокрая и словно заколдованная — до сих пор не понимаю, как я не поранила свои босые ноги о битые стекла и прочий опасный тлен, что устилал Платформу, словно ковер. А я была как йог, как нагой фокусник. Или нечто оберегало меня?
Кроме следов научной деятельности здесь присутствовали обугленные пятна от костров, осколки бутылок, истлевшие презервативы — ошметки пикников, которые устраивали здесь особенно ушлые туристы, добиравшиеся сюда на лодках.
Лужи морской воды, ржавчина, запустение. Я не обнаружила ничего похожего на таинственный гаджет, излучающий Звук.
Я уже собиралась спуститься по железной лесенке в ласковые, гладкие волны, чтобы навсегда покинуть это место, которое казалось издали таким заманчивым, а вблизи оказалось унылым и безрадостным.
Моя нога уже ступила на верхнюю ступеньку лестницы, которую истончила ржавчина. И тут я услышала…
Сначала мне показалось, что где-то среди волн заплакал младенец. Или это было мяуканье озябшего котенка? Кошачья волна. Затем нечто еще более надломленное и жалостливое проступило в этом звуке. Полусвист, полуплач. Стрекот ли, клекот ли? Нечто как бы обиженное, бесконечно робкое, бесконечно хрупкое и укромное. Нечто как бы украденное, сугубо незаконное. Нечто ничтожнейшее и в то же время совершенно отдельное от всего, беспрецедентное, иное. Нечто ломко-пронзительное и постоянно гаснущее внутри себя. Чему я внимаю? Неужели это и есть грозный грохот Солнца? Неужели это тот самый чудовищный Звук, что сводит с ума и исподволь выворачивает наизнанку человеческие сердца? Не знаю.
Я не совершила после этого никаких убийств, я не забыла обо всем. Я не испытала никаких превращений. Я по-прежнему та же Джейн Марпл Младшая, гордая и рассеянная, мечтательная и безмятежная. Я просто пожала мокрыми плечами и вернулась в Лондон.
Кстати, я снова работаю в аукционном доме Christie’s.
Предатель ада
В августе 1994 года в Крыму я посмотрел фильм. Странность заключается в том, что фильм этот я посмотрел не в кинотеатре (скажем, в летнем кинотеатре «Луч», похожем на примитивный храм). Я увидел его за собственными закрытыми веками. При этом я не спал. Был полдень. Проплавав не менее двух часов в море, я отправился в излюбленное место — это круглая площадка, окруженная кипарисами, с недействующим фонтаном в центре. Здесь я часто провожу жаркие часы, лежа на одной из лавочек. Я лег на лавку и закрыл глаза — так, как делал это бесчисленное множество раз. Вдруг за закрытыми веками начался «показ» фильма. Перед этим я не пил будоражащих напитков, не принимал наркотиков, если не считать наркотиками такие оздоровительные мероприятия, как двухчасовой заплыв и августовская красота парка.
Впрочем, фильм ничем не отличался от любого другого, увиденного в кинотеатре. Пространство закрытых глаз может стать отличным кинозалом. Фильм показали американский, совершенно новый. Но я понимал, что это мой фильм, как если бы я являлся знаменитым режиссером и в этом качестве имел доступ к современным технологиям и крупным финансовым вложениям, которыми славится Голливуд. По всей видимости, мое тайное желание снять фильм (остросюжетный, дорогостоящий и начиненный техническими эффектами) породило этот неожиданный «мозговой показ» во время крымской сиесты. Поскольку этого фильма не существует в действительности, мне придется прибегнуть к жанру кинопересказа. Данный жанр пользуется скверной репутацией, несмотря на его популярность в детских садах.
Название фильма «Предатель ада». Действие разворачивается в недалеком будущем, скорее всего, в пятидесятые годы двадцать первого столетия, с тем только допущением, что Советский Союз не прекратил своего существования и мир продолжает жить в ситуации напряженного — политического и военного — противостояния сверхдержав. При этом сами сверхдержавы изменились (отчасти под давлением затянувшегося противостояния): в политической системе США утвердились элементы олигархического порядка. Ограничены полномочия демократических институтов власти. В то же время в СССР власть удерживается «коммунистической аристократией» — группой внуков и правнуков Брежнева, Громыко, Гришина и других. Это «декаденты», люди с расшалившимся воображением, образованные, развращенные — недавно вышедшие из положения развлекающейся золотой молодежи и выхватившие, играючи, бразды правления из веснушчатых рук своих угасающих предков.