Направляюсь к лифту, позволяя створкам закрыться. И быстро кнопку верхнего этажа вжимаю.
Осматриваю бывшую официантку, которая воркует с моей крохотной принцессой. Злюсь, что Олесе так и не удалось забеременеть.
Тогда бы всё иначе было.
– Поживёте три дня! – Припечатываю.
Смотрю, как Нина вздрагивает. И носом воздух втягивает.
– Ты посмеешь выгнать Киру на улицу Демид? – В её голосе – тонна льда. – Дочь должна жить с отцом!
– Дочь – возможно. – Смотрю на эту вертихвостку взглядом хищника. – Но на счёт тебя мы не договаривались. И с тобой я жить не буду, Нина.
– Что ты хочешь этим сказать? – Дрожит под натиском моих глаз. И малышку крепче к себе прижимает.
– Олеся сможет воспитать её хорошо. – Криво ухмыляюсь.
Смотрю, как с лица любовницы схлынивают все краски.
– Я же рощу её сына. Значит, она будет воспитывать мою дочь!
Глава 7
Олеся
*****
С трудом разлепляю веки, жмурясь от яркого солнца. Оно проникает сквозь неплотно задёрнутые шторы, заливая ярким светом комнату.
И всё как будто оживает от этих солнечных лучей.
Приподнимаюсь на локтях, сканируя убранство спальни. Добротная, хоть и не новая мебель. Слегка аскетичный интерьер. Давешний ремонт.
Замечаю свой чемодан возле кровати.
И вскакиваю моментально.
Значит, кто-то заходил сюда, пока мы спали. И мне это совсем не нравится. Вызывает ворох мурашек по всему телу.
И тревога какая-то накатывает.
− Мам? – Илюша дёргает меня за рукав.
Трёт кулачками глаза, смазывая остатки сна. А ещё потягивается как сытый котик.
− Мы где?
− У друга дяди Игоря. Мы вчера с ним сюда пришли через лес, помнишь? – Пытаюсь восстановить осколки памяти.
Передёргиваю плечами, вспоминая о том, как замёрзли вчера. И я ещё долго отогревалась в просторной джакузи, прислушиваясь к каждому шороху за стеной.
– Помню… - Сынок неуверенно протягивает. Подскакивает на кровати, тренируясь в прыжках в высоту.
Я же к окну подхожу. Раздёргиваю шторы.
Внизу – неухоженный сад. Запущенный, поросший кустарником. Похожий на заколдованные заросли из сказок.
И от этого вида неуютно становится. Прямо хочется спуститься вниз и помочь бедным растениям.
Неужели никто этого не замечает?
Ёжусь, обнимая себя руками за плечи. И к сыну оборачиваюсь.
Он уже успел сползти с кровати и сейчас обследует комнату. Ходит осторожно, как затравленный зверёк.
И на меня тяжёлые взгляды бросает.
− А мы тут надолго? – Решает нарушить молчание.
Задаёт вопрос, на который я сама не знаю ответа. А ещё от этого начинает болезненно щемить в груди.
И ладошки потеют.
− Мне тут не нравится. – Хмурит брови. – Тут как-то страшно. Как в заколдованном замке, в котором живёт Чудовище. Помнишь, мы смотрели этот мультик?
Смотрит на меня серьёзно. Взглядом прожигает.
– Помню, но…
– Я хочу домой. К своим игрушкам и папе!
Папа…
Это царапает за душу. Как будто раздирает рёбра. И дыхание становится свистящим, каким-то больным.
Как сказать Илье, что Демид – ему не отец?
Что он просто человек, за которого я вышла замуж. От какой-то безысходности. Надеялась, что будет долго и счастливо, но не срослось.
Потому что обмануть своё сердце не смогла…
И язык словно присыхает к нёбу.
− Я не хочу тут жить! – Мой маленький мужчина повторяет. Не замечает моего настроения, а ещё топает ногой для уверенности.
И взглядом будто прогнуть хочет.
− Пока нам некуда пойти. – Стараюсь говорить как можно мягче.
Подхожу к Илюше, присаживаясь на корточки перед ним. И за пальчики дрожащие цепляюсь.
− Мы не можем вернуться домой.
− Почему? – Илья не сводит взгляда с моего лица.
Я же теряюсь. Не знаю, как всё объяснить.
− Ты больше не любишь папу?
− Не люблю. – Отвечаю честно.
Вижу, как он вздрагивает от этих слов. И реснички трепетать начинают.
− Почему? – Насупливается. – Разве можно разлюбить вот так быстро?
Задыхаюсь. В горле – вязкий комок из слёз. В ушах так сильно шумит кровь, что закладывает.
Но я просто должна ответить. Хоть как-то объяснить своё поведение.
− Просто Демид меня сильно обидел. – Впервые называю мужа по имени, не употребляя слово «папа». И губу нижнюю прикусываю. - Мы с ним больше жить не будем.
− А папа хочет, чтобы мы вернулись? – В глазах Илюши миллиарды слёз.
Мне и самой ужасно больно произносить всё это. Но ведь пути назад нет. И я не хочу, чтобы нас с Острогорским хоть что-то связывало.
И я должна разрубить этот гордиев узел, во что бы то ни стало.
− Нет, милый. – Провожу ладонью по тёмным волоскам. Замечаю, как сыночек начинает дышать часто-часто. – Поэтому мы пока поживём здесь, а потом уедем. Нужно просто снять квартиру, потерпи немного.