— Не получится. — ухмылялся недоносок. — Баба сама решила себя прикончить. Я здесь ни при чём.
— Решил и жену отца грохнуть и сестру? — напирал начбез. — У тебя был мотив избавиться от конкурентов.
— Да какая она мне сестра? Соплячка прилипчивая. Достала. — уже с трудом ворочал языком пасынок Риты, поймавший приход. — Живучие твари, ни газ, ни наркота их не берёт. Как тараканы. Бегают, под ногами мешаются.
— Значит, всё-таки ты газ открыл, урод? И девчонку решил на дурь подсадить? — колол уже плохо соображающего парня Кравцов.
— Я наследник. — промямлил уходящий в нирвану отморозок. — Я. А эти…
Я отключил запись и скрипнул зубами. Вот мразь!
Из палаты Ритиной дочери вышел врач, нашёл меня, стоящего у окна в коридоре, Глазами и двинулся в мою сторону.
— Как она? — шагнул я навстречу врачу.
— Стабильна. Сейчас прокапаем, снимем токсикацию, к утру должна прийти в себя окончательно.
— Они… — запнулся я, подбирая слова, от смысла которых у меня шерсть на загривке дыбом вставала. — Её не тронули?
— Девочка цела. — успокоил меня врач. — Пойду сообщу её матери, что дочь под наблюдением и в целом здорова. Анализ крови на химико-токсикологическое исследование уже отправили в лабораторию, утром будем знать результат.
— Я сам сообщу. — остановил я врача. — Лучше побудьте с Дашей. Наблюдайте за ней.
Врач кивнул и пошёл обратно в палату девочки, а я снова развернулся к окну, за которым была глубокая ночь.
Потёр ладонью колючий подбородок. Дерьмовый день, дерьмовая ночь. Я крепко понервничал, пока девочку не привезли в клинику. Людям своим я доверял, в собственной службе безопасности у меня каждый человек был отобран с особенной тщательностью.
Левых и тупых не имелось, у всех был опыт работы в этой сфере. Все обучены и постоянно проходили подготовку. Начбезу я своему доверял как себе, но именно сегодня мне хотелось лично контролировать ситуацию с Ритиной дочерью.
А уж как хотелось лично сломать нос ублюдку! Руки чесались до сих пор. И хоть я противник физического насилия, драк и прочего беспредела, сегодня готов был переступить через свои принципы. За Риту, за девочку её.
Пиликнул пришедшим сообщением телефон, я посмотрел на экран и нахмурился. Начбез прислал очередной видеофайл и сопроводил его текстом: "Скачал с телефона ублюдка. Эдуард Борисович, это срок! Допрыгались подонки".
Глава 44
— Всё хорошо с твоей дочерью, Рит. Не волнуйся. — громадой возвышался надо мной Эд. — Врачи осмотрели её.
Эдуард замялся, а я чуть не взвыла от отчаяния и страха.
— Да цела она, цела, Рит. Не насиловали, не били, только дрянью какой-то накачали. — сел на стул рядом с кроватью Эд. — Она под присмотром врачей.
— Я к дочери хочу. — плакала я и рвалась встать, но Эдуард вдруг положил свою огромную ладонь мне на голову, и я испуганно притихла под его рукой.
— Она спит. Ей капельницу поставили. С ней сейчас рядом врач. — неожиданно погладил меня по волосам, как маленького ребёнка. — Я должен показать тебе одно важное, но очень неприятное видео, Рит.
Я проглотила тугой ком в горле и молча кивнула, подозревая, что кино будет ужасным. Но если Эд считает, что я должна это увидеть, то, значит, это важно для меня.
— Только давай сразу договоримся — без истерик. — хмуро покачал головой Эдуард. — Кадры не самые приятные, и некоторые моменты могут тебе показаться страшными и тяжёлыми, но мы знаем, что всё хорошо закончилось. Да, Рит? Если начнёшь реветь, я позову медперсонал и попрошу сделать тебе успокоительное, предупреждаю.
— Обещаю, что не буду. — я всхлипнула в последний раз и вытерла дрожащими ладонями мокрые щёки.
— Рит, всё хорошо, ты помнишь? — ещё раз то ли спросил, то ли предупредил Эд.
— Показывай уже. — сделала глубокий вдох.
Эдуард включил видео на своём телефоне и отдал его мне.
Я несколько раз моргнула и закусила губу, увидев на экране дочь. Растерянную, с пылающими щеками и жалобно смотрящую на снимающих её.
— Жарко очень. — пролепетала Дашка, хлопая ресницами.
— Так ты худик сними. — смеялся и подстрекал её за кадром незнакомый мужской голос.
— Давай, давай, снимай. Чего стесняешься, здесь все свои.
Мужская рука на экране то появлялась, дёргая худи дочери за завязки на капюшоне, то исчезала и снова появлялась, дёргая за капюшон, за рукав.
— Снимай. Чего паришься. Здесь чужих нет. — насмешливо подначивал парень за кадром, раз за разом дёргая худи на моей дочери. — Некого стесняться.