Теперь сын в больничной палате, под охраной военных, а под его окнами собираются демонстранты — их еще не успели разогнать. Бородатые люди в потрепанной одежде, с плакатами в руках; они поют. До Бенциона долетают их голоса: «Давид, сын Израиля, пребудет, пребудет вовек!»
— Что он сказал, папа? — спросила Дафна.
— Что сказал? Просил, чтобы я его благословил, Дафна. Разрешил не повиноваться приказам.
— А ты что ответил?
— Ответил, что не могу его на это благословить.
— Почему?
— Потому что считаю, что так делать нельзя, Дафна. Попросил найти другой выход.
— Ну так он его нашел! — в голосе Дафны сквозила насмешка.
А чего ждал от сына Котлер — какого решения? Отказывая сыну в праве на выбор, додумал ли он до конца, чем все это может закончиться? Да. А готов ли он к такому концу? Готов увидеть могилу с насыпью свежей земли? Мешковину и прах? Нет. Тогда почему он не сказал Бенциону об этом напрямик? Сын, дорогой мой, что угодно, только не это!
— Все вы: ты, мама, Бенцион — держитесь за свои принципы, — сказала Дафна. — И посмотрите, что с нами стало. Ни к чему хорошему это не привело. Бенциону достаточно было одного твоего слова, папа. Ты что, умер бы, если бы сказал одно это слово? Он твой сын, не враг. Не КГБ и не премьер-министр. А теперь он пойдет по твоим стопам и отправится в тюрьму, на радость вам обоим.
В больнице по громкой связи вновь передали какое-то сообщение, поднялась суматоха.
— Ладно, теперь уже неважно. Мне пора.
— Как мама? — успел спросить Котлер.
— В своей стихии, — сказала Дафна и дала отбой.
Шестнадцать
У ближайшего придорожного лотка Котлер попросил водителя остановиться. На обочине стояло несколько раскладных столиков. На них громоздились десятки банок с медом самых разных оттенков, от соломенного до темно-янтарного. Рядом на земле, в плетеных корзинах, высились груды абрикосов и дынь. На металлических планках по бокам столов, как занавеси, висели длинные связки красного ялтинского лука. Спрятавшись под большим синим пляжным зонтом, на складных стульях сидели русская женщина и подросток-татарин. Парень склонился над мобильным телефоном и быстро, ритмично тыкал в него пальцами, а женщина лениво смотрела на шоссе и приближающихся покупателей.
Котлер и Лиора подошли к столику, но Котлер даже не взглянул на все эти дары природы. Он остановился возле мальчика — тот так и не оторвался от своего занятия. Женщина обмахивалась рукой, хотя она-то сидела в теньке — на солнце были Котлер и Лиора.
— Добрый день, — поздоровалась женщина.
— Добрый день, — машинально ответил Котлер, занятый своими мыслями.
— Приехали посмотреть Крым?
— Да.
— Откуда вы?
— Из Израиля, — не таясь, ответил Котлер; скрываться больше не имело смысла.
— А, из Израиля, — протянула женщина со значением, но что она имела в виду, было неясно.
Простая торговка, далекая от политики, решил Котлер. И потерял к ней интерес. Он обернулся к Лиоре и попросил у нее телефон.
— Зачем? — спросила она.
— Покаяться, — ответил он и отошел на несколько шагов.
Краем уха он слушал, как Лиора с женщиной беседуют.
— Ялтинский лук. Сладкий, сахарный. Попробуйте.
— Верю на слово.
— Скажите, что вы знаете про мед?
— Ничего особенного.
Котлер остановился у обочины шоссе. Мимо пронесся грузовик, обдав Котлера мощной воздушной волной — он даже покачнулся. Хотел сделать как лучше, а в итоге лишь причинил боль — неожиданно очень многим. Потом, наверное, авторы книг и историки найдут ему оправдание, но сейчас в происходящем не удавалось отыскать буквально ничего хорошего. И сейчас, когда все рушилось, ему захотелось спасти хоть кого-нибудь. Кое-какая возможность еще оставалась; три-четыре звонка — и он выяснит, можно ли еще что-то предпринять. Первым делом он позвонил в свою приемную, узнал номер надежного человека из иерусалимского «Джойнта»[27]. У него он выяснил адрес и телефон симферопольского «Хеседа», а также имя его директора — Нина Семеновна Шрайбман. И напоследок позвонил ей.
К полудню они добрались до «Хеседа». Шофер, хоть и уверял, что знает город, с трудом отыскал нужное здание.
— Что это хоть такое? — спросил он.
27
Крупнейшая еврейская благотворительная организация; помогает евреям во всем мире. Создана в 1914 г.