Эмоции грозили поглотить его, когда раздающиеся из-за двери полные муки рыдания сменились тишиной. Райзор развернулся, почувствовав, как ласковая рука коснулась его плеча. Он перевел свой страдальческий взгляд, посмотрев в сочувствующие глаза матери.
– Иди, – тихо велела ему Шана. – Я оставила тебе тарелку на столе. Иди и поешь. А я встречусь с твоей амате.
– Она доведет себя до болезни, – прошептал Райзор. – Как мне доказать ей, что я не вижу никого другого, кроме нее?
Выражение в глазах Шаны смягчилось от боли и горя на лице ее старшего сына.
– Я поговорю с ней, – сказала она. – Иди, выпей что-нибудь и поешь. Твой отец ждет.
Райзор повернулся и несколько секунд смотрел на закрытую дверь, прежде чем кивнуть, смирившись. Он провел рукой по лицу. Райзор не ел и не спал с тех пор, как вернулся на планету. Идея спать на той же кровати, которую он делил с Раньерой, вызывала в Райзоре волну отвращения. Все было настолько плохо, что он вытащил матрацы на улицу и сжег их.
Но это не уменьшило боли, терзающей его изнутри. Он переехал в гостевую спальню, но даже там не смог заснуть. Райзор скучал по ощущению теплого тела Кали рядом. В отчаянии он связался с департаментом по строительству и оставил запрос на возведение нового дома на землях возле океана, которыми он владел. Строительство должно было начаться сегодня.
Это место станет домом для Кали. Новым домом, где они смогут начать все сначала, как семья. Домом, построенным только для нее.
– Пожалуйста, скажи ей... скажи, что я люблю ее больше жизни, – попросил Райзор, а затем развернулся и ушел.
Шана смотрела в след удаляющемуся старшему сыну. Легкая улыбка изогнула ее губы, когда она покачала головой и затем расправила плечи. Иногда требовалось небольшое вмешательство матери, чтобы привести в чувства две довольно упрямые личности. Ее сын получил очень ценный урок. Теперь он не станет воспринимать свою амате, как должное. А сейчас настало время помочь Кали осознать, какую же власть она на самом деле имела над Райзором.
– Кали, это Шана. Могу я войти?
Кали вытерла слезы, которые все еще стекали у нее по щекам. На самом деле, она устала плакать! Кали сидела, свернувшись калачиком на кровати, обнимая подушку руками, пока слушала Шану.
– Итак, он не мог обмануть меня? – спросила Кали.
– Нет, дитя. Райзор никогда не сможет обмануть тебя. У него даже не возникнет подобного желания. Ты – его амате. Когда он говорит, что ты – его мир, он именно это и имеет в виду, – уверила ее Шана.
– Но почему тогда Раньера была там? – шмыгнула носом Кали.
Шана покачала головой, и ее губы сжались.
– Раньера всегда была слишком испорченной. Она хотела моего сына, потому что он занимал очень высокое и пристежное место, а не потому, что испытывала к нему чувства, – ответила Шана.
– Ну, если я ее еще когда-нибудь увижу, то повыдергаю ей все волосы, – прорычала Кали сквозь икоту. – Уж точно сделаю нечто большее, чем просто разобью губу, если она вновь появится возле Райзора.
Шана рассмеялась, накрывая левую руку Кали.
– Хотела бы я на это посмотреть. Я и сама была готова сделать тоже самое раз или два, когда мы встречались с ней на некоторых мероприятиях.
– Я же не буду постоянно с ней пересекаться где-нибудь? Не думаю, что смогу с этим справиться, – произнесла Кали, разглядывая их соединенные руки.
– Нет, Райзор так не поступит с тобой, – уверила ее Шана. – Не говоря уже о том, что Раньера скорее всего захочет сохранить все свои волосы.
Картинка совершенно лысой Раньеры вынудила Кали тихо рассмеяться. А через пару секунд они с Шаной уже истерически хохотали, представляя все возможные способы того, что Кали могла бы с ней сделать. Спустя десять минут она, наконец, глубоко вздохнула.
– Он на самом деле любит меня, – пробормотала она, проводя пальцем по метке на запястье.
– Очень сильно, – сказала Шана. – Почему бы тебе не помыться. Возможно, ты сможешь найти в своем сердце силы, чтобы простить его. Порой мужчины не осознают то, что они делают. Хорошо, что Райзор уже сейчас понял, как сильно он нуждается в тебе.
Кали улыбнулась Шане.
– Спасибо, Шана.
– Нет, спасибо тебе, Кали. Я боялась, что Райзор никогда не познает радости быть со своей амате. Я не смогла бы выбрать для сына лучшей пары, – ответила Шана, прежде чем склониться и поцеловать Кали в лоб. – Я пошлю Райзора к тебе, когда Скаут с ним закончит.
Кали снова засмеялась, поднявшись с кровати, вновь полная энергии. Пришло время показать Райзору, что она являлась единственной женщиной в его жизни с этого момента. Осознание того, что он скучал по ней так же сильно, как и она по нему, не прошло мимо ее внимания.
– Я нуждаюсь в нем так же сильно, как и он нуждается во мне, – прошептала она своему отражению. Ее рука упала на ее чуть округлившийся живот. – Мы оба нуждаемся.
Райзор увидел, как его мать, улыбаясь ему, вошла в кухню. Волна облегчения затопила его, и он подскочил так быстро, что стул вылетел из-под него, упав на пол за его спиной.
– Иди к ней, но будь терпеливым, Райзор, – предупредила его Шана. – Все это ранило ее слишком глубоко.
– Я буду. Спасибо тебе, – хрипло сказал Райзор. – Я... спасибо тебе.
– Удачи, сын мой, – прошептала она, наблюдая, как он выбежал из комнаты.
– Я думаю, что сейчас Райзор будет полностью занят Кали, – усмехнулся Скаут, обвивая руками талию Шаны и проводя носом по ее шее. – Так же, как я собираюсь заняться тобой. Думаю, пришло время вернуться к нам домой.
Дрожь пробежала сквозь Шану, когда она услышала легкое рычание в голосе Скаута. Когда его ладони скользнули вверх, чтобы обхватить ее грудь, она застонала, откинувшись на своего амате. Волна желания ударила по ней, когда Скаут прикусил ее шею.
– Да, – выдохнула Шана, когда Скаут развернул ее и подхватил на руки. – Я люблю тебя, Скаут.
– Не так сильно, как я тебя, моя прекрасная амате, – ответил он.
Райзор стоял в спальне Кали, глядя в окно. Дверь в ванную была закрыта, и он услышал, когда его амате вышла из душа. Он подумал о том, чтобы присоединиться к ней, но вспомнил предостерегающие слова матери о том, чтобы он был терпеливым. Райзор не хотел больше совершать ошибок. Последние два дня были адом, и он не собирался снова наломать дров.
Вглядываясь в темное небо, он обнаружил, что испытывает еще одну чуждую ему до этого эмоцию – нервозность. Его руки дрожали, когда он думал о том, как близко подошел к тому, чтобы потерять самое драгоценное в своей жизни из-за собственной глупости. Он должен был знать, что Раньера попытается переубедить его. Если бы Райзор сказал ей, что у него теперь есть амате, он мог бы избежать такой сильной боли.
Райзор обернулся, когда двери в ванную открылись. Его дыхание перехватило, когда он увидел силуэт Кали в дверном проеме. Ее влажные волосы были убраны с лица. А несколько капель воды блестели на обнаженных плечах. Ее тело было замотано лишь в одно полотенце.
Очарованный ее видом и отчаянно жаждущий прикоснуться к ней, Райзор неуверенно шагнул в сторону Кали. Он сглотнул ком в горле, когда увидел, как ее глаза замерцали. Райзору было неважно, даже если он должен был упасть на колени и начать умолять, чтобы дотронуться до своей амате. Он поднял руки, распахнув их широко, ожидая, примет ли Кали его предложение о примирении.
С низким криком она бросилась в его объятия. Вздох облегчения сорвался с губ Райзора, когда он изо всех сил прижал ее к своей груди. Дрожь прошла сквозь него, когда руки Кали сжались вокруг его талии в ответном объятии.
– Прости меня, Кали, – прошептал Райзор. – Мне так жаль, что я причинил тебе боль.
Кали кивнула, уткнувшись лицом ему в грудь и вдыхая запах своего амате. Она скучала по нему. По его теплу, по его аромату, по его голосу, по всему Райзору.