ВО ДВОРЕ Я НАДЕЛА СОЛНЕЧНЫЕ ОЧКИ, ЧТОБЫ НИКТО ИЗ СОСЕДЕЙ НЕ МОГ ВИДЕТЬ МОИХ ВЫТЕКШИХ ГЛАЗ. ДОМА Я ПЕРЕОДЕЛАСЬ И СВЕРНУЛАСЬ В КЛУБОК НА ДИВАНЕ, СЛЕЗЫ БЕЗЗВУЧНО КАТИЛИСЬ ПО ЩЕКАМ, ХАРИТОН ЗАПРЫГНУЛ КО МНЕ НА КОЛЕНИ И ТЫКАЛСЯ НОСОМ В МОЮ ЩЕКУ, Я ПРОСТО ЛЕЖАЛА, ВСПОМИНАЛА И ПЛАКАЛА. «…Я ПОМНЮ СНЫ НЕРАЗДЕЛЕННЫЕ, ГЛАЗА ЧУЖИЕ И БЕЗДОННЫЕ И НАШИ ТЕНИ ОТРАЖЕННЫЕ СВЕЧАМИ. Я ЗНАЮ БОЛЬ, ЧТО НЕ ПРОЩАЕТСЯ И ГРУСТЬ. КОТОРОЙ ВСЕ КОНЧАЕТСЯ И СОН, КОТОРЫЙ ПОВТОРЯЕТСЯ НОЧАМИ…» - ИГРАЛО ПО РАДИО, БЫЛО ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ЭТИ СТРОЧКИ ПИСАЛИ ПРО МЕНЯ. Я НЕ ПОМНЮ СКОЛЬКО Я ТАК ПРОЛЕЖАЛА, ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ЕГОР БЫЛ РЯДОМ, ОН ЗАВАРИЛ ЧАЙ, ПРИГОТОВИЛ УЖИН И ПОСТОЯННО НАБЛЮДАЛ ЗА МНОЙ, ОН БОЯЛСЯ, ЧТО Я СДЕЛАЮ ЧТО-НИБУДЬ С СОБОЙ, Я НЕ ХОТЕЛА НИЧЕГО ДЕЛАТЬ, Я НЕ ХОТЕЛА ДАЖЕ ШЕВЕЛИТЬСЯ.
СЕНТЯБРЬ НАЧАЛСЯ СО ДНЯ ЗНАНИЙ, ПО ТРАДИЦИИ МЫ КУПИЛИ В ЦВЕТОЧНОМ МАГАЗИНЕ ДЕВЯТЬ РОЗ И ПОЕХАЛИ НА ЛИНЕЙКУ.
- МАМ, Я САМ МОГУ - СКАЗАЛ ЛУКА – Я УЖЕ ВЗРОСЛЫЙ.
- ДА ТЫ ПРЯМ ВООБЩЕ ВЗРОСЛЫЙ, УЖЕ 9 КЛАСС, НЕДАВНО ТОЛЬКО ЛЕЖАЛ ПО ПЕРЕК КРОВАТИ И КРЯХТЕЛ, А СЕЙЧАС ВЫШЕ ГОЛУБКИ ДРЯХЛОЙ СВОЕЙ» - СКАЗАЛА Я.
- ПРЕКРАТИ. ТЫ НЕ ДРЯХЛАЯ ГОЛУБКА И НЕ СТАРАЯ КЛЯЧА. ТЫ МОЛОДАЯ И КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА - ОТВЕТИЛ ЛУКА.
ПОСЛЕ ЛИНЕЙКИ КЛАССНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ПРИГЛАСИЛА НАС В КЛАСС НА УРОК МИРА. НО ИЗ УРОКА МИРА НИЧЕГО ХОРОШЕГО НЕ ПОЛУЧИЛАСЬ, ОНА С ПОРОГА НАЧАЛА ПУГАТЬ НАС ПРЕДСТОЯЩИМ ОГЭ, ЧТО ВСЕ ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО И ОЧЕНЬ МНОГО БЫЛО ДЕТЕЙ, КТО НЕ СДАЛ В ПРОШЛОМ ГОДУ. НАШИ УЧЕНИКИ НАЗЫВАЛИ ЕЕ ЗА ГЛАЗА «ПАНИКА», ОНА И ПРАВДА ПАНИКОВАЛА ВСЕГДА И ПО ЛЮБОМУ СЛУЧАЮ, НО БОЛЬШЕ ВСЕГО МЕНЯ ДОБИВАЛ ТОТ ФАКТ, ЧТО НА УЧЕБНЫЙ ПРОЦЕСС КАК ТАКОВОЙ ЕЙ БЫЛО НАПЛЕВАТЬ, НО ВСЕ ЕЕ СОЦСЕТИ БЫЛИ УСЫПАНЫ ФОТОГРАФИЯМИ ИЗ КАФЕ И РЕСТОРАНОВ, В ТАНЦЕ, В ПЕСНЕ, В ЛЮБОМ РАКУРСЕ, КРОМЕ УЧЕБНОГО. ОНА ПОСТОЯННО НАГРУЖАЛА РОДИТЕЛЕЙ: НАРИСОВАТЬ, РАСПЕЧАТАТЬ, НАКЛЕИТЬ, ВЫРЕЗАТЬ. ОНА СЧИТАЛА, ЧТО МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ УЧАСТВОВАТЬ В ЖИЗНИ ШКОЛЫ. И МЫ ВСЕ УЧАСТВОВАЛИ.
В СЕНТЯБРЕ НАЧИНАЛИСЬ КРУПНЫЕ КОНТРАКТЫ, МНЕ ПРЕДСТОЯЛО ЛЕТЕТЬ В ЛОНДОН НА ДВЕ НЕДЕЛИ. ИЗ ОДНОГО ДОЖДЛИВОГО ГОРОДА В ДРУГОЙ.
Я ПРИЛЕТЕЛА В «ХИТРОУ», ВКЛЮЧИЛА ТЕЛЕФОН, ЧТОБЫ ПОЗВОНИТЬ ЛУКЕ И МНЕ ПРИШЛО СООБЩЕНИЕ:
- Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ И ХОЧУ БЫТЬ ТОЛЬКО С ТОБОЙ.
ОН ПИСАЛ О СВОИХ ЧУВСТВАХ, О СВОЕЙ ЛЮБВИ, О ТОМ, КАК СИЛЬНО СКУЧАЛ. ВСПОМНИЛ, БЛИН. СНОВА НАЧИНАЛИСЬ КАЧЕЛИ, МНЕ БЫЛО ПРОТИВНО ОТ ЕГО ЛИЦЕМЕРИЯ, ДАЖЕ ТОШНИЛО. В ТОТ МОМЕНТ Я УЖЕ ТОЧНО ЗНАЛА, ЧТО НАШЕЙ ВСТРЕЧИ В ФЕВРАЛЕ НЕ БУДЕТ, НЕТ НЕ ПОТОМУ ЧТО Я БРОШУ ЕГО, ПОТОМУ ЧТО ОН РАЗОВЬЕТ НОВЫЙ СЦЕНАРИЙ, ПРИДУМАЕТ, ЧТО-НИБУДЬ. Я НАПИСАЛА ЕМУ, ЧТО ЗАНЯТА И НЕ ХОЧУ РАЗГОВАРИВАТЬ СЕЙЧАС, БУДЕТ ВРЕМЯ Я ОБЯЗАТЕЛЬНО НАПИШУ. ВРЕМЕНИ БЫЛО ВАГОН, НО ПИСАТЬ Я НЕ ХОТЕЛА. Я СТОЛЬКО РАЗ ПРОЩАЛА ЕГО, СТОЛЬКО РАЗ ДАВАЛА ЕМУ ВТОРОЙ, ТРЕТИЙ, ПЯТЫЙ, СОТЫЙ ШАНС, ЧТО ПРОСТО УСТАЛА. УСТАЛА ОТ ТОГО ЧТО ОН ИГРАЛ СО МНОЙ, КАК ХОТЕЛ, ИГРАЛ МОИМИ ЧУВСТВАМИ. ОН НАПИСАЛ МНЕ ПЕРВЫЙ. ОПЯТЬ ОБЕЩАЛ МНЕ СВАДЬБУ И СЧАСТЛИВУЮ ЖИЗНЬ ДО ГРОБОВОЙ ДОСКИ. ОН ДАЖЕ НАЗВАЛ МЕСТО ГДЕ НАС ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОЖЕНИТЬ, ПЛЯЖ САНТА-МОНИКИ В КАЛИФОРНИИ. Я ПОРАЖАЛАСЬ ЕГО БОЛЬНОЙ ФАНТАЗИИ, ЧТО-ТО ПИСАЛ ПРО ПЛАТЬЕ И КОЛЬЦА. Я ЧИТАЛА ВСЕ ЭТО, ЧТО-ТО ОТВЕЧАЛА, НО НЕ ВЕРИЛА ЕМУ.
В ЛОНДОНЕ НА МЕНЯ НАХЛЫНУЛИ СТАРЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ. ВСЕ СМЕШАЛОСЬ, СТАРЫЕ ЧУВСТВА, НОВЫЕ, НО ТОЛЬКО БОЛЬНО БЫЛО ОДИНАКОВО. Я БРЕЛА ПО УЛИЦАМ СТАРОГО ЛОНДОНА И НАТКНУЛАСЬ НА ПАБ. КАКАЯ РАЗНИЦА ГДЕ ГРУСТИТЬ НА УЛИЦЕ ИЛИ ВНУТРИ, РЕШИЛА Я И ПЕРЕСТУПИЛА ПОРОГ. Я ПОПАЛА В СРЕДНЕВЕКОВУЮ АНГЛИЮ, КРУТОЕ И ОЧЕНЬ СТАРОЕ МЕСТО, ГОСТЯМИ ЭТОГО ЗАВЕДЕНИЯ НЕКОГДА БЫВАЛИ СЭР ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС И СЭР АРТУР КОНАН-ДОЙЛЬ. Я ЗАКАКЗАЛА ПИНТУ ТЕМНОГО ЭЛЯ И ПОГРУЗИЛАСЬ В СВОИ РАЗМЫШЛЕНИЯ.
- «САША, ТЫ ЗНАЕШЬ ВЕСЬ ИСХОД ЭТОГО МЕРОПРИЯТИЯ. ТЫ ГОТОВА К НЕМУ МОРАЛЬНО. ЗАЧЕМ ЖЕ ТЫ ГРУСТИШЬ? ЗАЧЕМ НЕ СПИШЬ, НЕ ЕШЬ, УБИВАЕШЬ СЕБЯ? К ЧЕМУ ВСЕ ЭТИ ЖЕРТВЫ?» - Я СПРАШИВАЛА САМА СЕБЯ – «ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, САША. ТЕБЕ НРАВИТСЯ БЫТЬ НЕСЧАСТНОЙ. ПРОСТО ПОЭТ-МАЗАХИСТ. ЕСЛИ НЕ ПОСТРАДАЛА ДЕНЬ ПРОЖИТ ЗРЯ».
А ВЕДЬ И ПРАВДА. Я ВСЕ ПОНЯЛА ЕЩЕ ТОГДА В АМЕРИКЕ, Я ПРОСТО РЕШИЛА ДОИГРАТЬ, НУ ТАК И ИГРАЙ, КРАСИВО, С ГОРДО ПОДНЯТОЙ ГОЛОВОЙ И УЛЫБКОЙ, ИГРАЙ СВОЙ «ТУРЕЦКИЙ ГАМБИТ», ТЫ ЖЕ ПОСТАВИЛА ЕМУ МАТ В ТРИ ХОДА, ТАК ПРОСТО НАСЛАЖДАЙСЯ ИГРОЙ.