— Ну, если ты «Нивы» считаешь иномарками, тогда, конечно…
А про себя подумал: «У Пунтусов наверняка будет алиби. Пунтусы — умные сволочи».
Больше он ни о чем не спрашивал. Жене тоже не легче. А бередить раненую душу…
— Завтракать будешь? — подала голос убитая горем жена.
— Что-то не хочется, — ответил он и тихо произнес: — Ты права. Одни мы с тобой не спасем поле…
В тот же день он написал два письма: Никите — в Россию, в Воронеж, там он служил прапорщиком по контракту, и Миколе — во Львов, в технологический институт, на факультет бытовой техники.
Письма получились длинные, обстоятельные — коротко боль не выскажешь.
Андрей Данилович и Клавдия Петровна набрались терпения. Стали ждать ответы….
4
Прапорщик Никита Перевышко лицом и статью пошел в отца — такой же высокий и костистый, но безусый, с родинкой на лбу, как звездочкой. Родинка была предметом шуток в детстве и в учебной роте, куда его направили служить сразу же, как только надел погоны солдата инженерных войск.
После «учебки» Никита получил назначение в инженерный полк на должность старшины саперной роты. Ротой командовал капитан Калтаков.
У Михаила Калтакова биография самая что ни есть боевая — два года службы в Афганистане, в восточном секторе, на границе с Пакистаном. По замене перевели в Россию, в родную Воронежскую область, в тихий гарнизон. Но тихим он был, пока Чечня не объявила войну России, назвав себя Ичкерией.
Срочно два батальона инженерного полка были переброшены на Северный Кавказ, на окраину Грозного. Как и в старину, Чечня воевала свирепо. Оружие поступало с Ближнего Востока, главным образом через Грузию, из России тайными каналами переправляли доллары. Этими долларами полевые командиры оплачивали услуги наемников. Наемники называли себя волонтерами.
В Воронеже, кроме одного батальона неполного состава, остались учебные классы и мастерские по ремонту инженерной техники.
На окраине Грозного в считанные дни появился городок инженерного полка — четыре восстановленные после боев панельные пятиэтажки, их сразу же обнесли проволокой Бруно. Если смотреть с дороги, ни дать ни взять — лагерь заключенных, только нет конвоиров, и все при оружии. Личный состав размещался в землянках. Была своя землянка и у саперов, но люди в ней почти не обитали, вели своеобразный поединок со смертью: ночью басаевцы минировали дороги, днем саперы капитана Калтакова снимали мины. Чеченцы умели расставлять ловушки. Этому они были научены, когда проходили службу еще в Советской армии. Чеченцы — прилежные ученики.
Да, это был поединок — жестокий, немилосердный. Он длился уже полтора года. Война затягивалась. Саперы успели обезвредить не одну сотню мин и фугасов, а работы все прибавлялось. На дорогах подрывались автомашины и БТРы. Несли потери и саперы. Большей частью — воронежские контрактники. Особым чутьем чеченские снайперы их угадывали и отстреливали.
Был из Воронежа, точнее, из Воронежской области, и Михаил Васильевич Калтаков, тридцатилетний капитан. Для солидности он отпустил пышную бороду. Когда снимал униформу, внешним видом смахивал на врача-путешественника Юрия Сенкевича.
Михаил Калтаков для себя — и тоже по-своему — открывал предгорья Кавказа и его обитателей. Первую чеченскую войну он начинал командиром взвода. Заместителем у него был добродушный, улыбчивый украинец Никита Перевышко. Призывался он с Украины, когда еще был Советский Союз, и ничто не говорило о скором распаде великой державы. Тогда никто не верил, что через какое-то время будут отдельно существовать Россия и Украина со своими вооруженными силами.
Никита сверхсрочником стал еще в Советской армии, продолжил службу уже в Российской армии. Остаться служить по контракту ему посоветовал капитан Калтаков. Они дружили не первый год, и дружба завязалась, когда в общежитии занимали одну комнату. Тогда они только мечтали обзавестись семьями.
У Никиты на примете была девушка, землячка Юля. Они переписывались, но в любви друг другу не признавались. Это была дружеская переписка вчерашних школьных товарищей. Никита себя не торопил: вот екнет сердце, тогда он ей и в любви признается, и пригласит жить в военном городке, только не в горячей точке. Пригласит к себе, когда для этого, как думал он, появятся подходящие условия.
Повезло Михаилу. Он долго не раздумывал, не ждал подходящих условий, ждал очередного отпуска. Не поехал в Ново-Анненский район, где жили его родители, проводил свой отпуск в Воронеже. Для этого у него вдруг появилась веская причина.