Рассказ Ильи Варшавского в какой-то степени перекликается по теме с новой фантастической повестью Геннадия Гора "Электронный Мельмот". Но если в первом случае речь идет об изъятии из памяти "лишних" воспоминаний, то во втором - в сознание человека, потерявшего память в результате несчастного случая, вкладывается чужое бытие. Герой повести Ларионов обретает второе "я", как бы воплотившись в космического скитальца Ларвефа.
Геннадий Гор снова возвращается к волнующим его философским и научным проблемам, связанным с преодолением Времени Пространства. Но на этот раз речь идет не о перенесении в будущее с помощью анабиоза ("Странник и время"), не о посмертной консервации памяти ("Кумби") и не о запоминающем устройстве, которое восполняет несовершенство биологической памяти космического путешественника, прибывшего на Землю с воображаемой планеты Анеидау ("Докучливый собеседник"). Сохраняя свой физический облик и не покидая Земли, Ларионов ощущает себя жителем иной планеты, хранящим в клетках своего мозга факты двухсотлетней давности, свидетелем которых якобы он был.
Эта повесть неожиданна и по замыслу, и по сюжету. Несмотря на то что главное место занимает в ней не динамическое действие, а размышления и внутренние монологи героя, читается она с первой же страницы с захватывающим интересом, и только в самом конце выясняется тайна Ларионова - Ларвефа.
Но почему все-таки "Электронный Мельмот"? Заглавие заставляет вспомнить английского писателя Чарлза Роберта Мэтюрена, опубликовавшего в 1820 году роман "Мельмот-скиталец". Герой этого романа продал душу дьяволу и взамен получил бессмертие, от которого он вправе отказаться, если найдет человека, согласного прииять от него дар вечной жизни. Но никто не соглашается поменяться с ним судьбой. Тема Мельмота-скитальца в разных вариантах получила воплощение в мировой литературе - от старинной легенды об Агасфере - вечно странствующем и наделенном сверхъ
* Возможное и невозможное в кибернетике. Сборник статей. М., изд-во "Наука", 1964, стр. 76.
естественным могуществом человеке до новеллы Оноре Бальзака "Прощенный Мельмот", задуманной как продолжение "Мельмота-скитальца" Мэтюрена.
Геннадий Гор, интерпретируя эту тему на новый лад, обходится без вмешательства дьявола, передав его функции электронной машине, причем долголетие Мельмота - Ларионова и его существование в образе другого человека оказываются мнимыми.
Кибернетическая тема представлена в сборнике еще одним маленьким изящным рассказом-шуткой - "Киска", написанным молодым инженером Ольгой Ларионовой, пробующей свои силы в научной фантастике.
Произведения в жанре научной фантастики чаще всего обращены к будущему. Но писатель-фантаст может совершать путешествия во времени в любом направлении. Валентина Журавлева в рассказе "Леонардо", используя малоизвестные биографические данные о гениальном итальянском художнике и ученом эпохи Возрождения Леонардо да Винчи, позволяет себе домыслить историю изобретенного им водолазного скафандра, который будто бы давал возможность находиться под водой "столько, сколько можно оставаться без пищи". Великий гуманист предпочел отказаться от своего изобретения, чтобы оно "не попало тем, кто в своих интересах вел кровопролитные войны".
* * *
Планета Марс давно уже стала объектом пристального внимания не только ученых, но и писателей-фантастов. После того как итальянский астроном Скиапарелли обнаружил в 1877 году на Марсе "каналы", являющиеся якобы искусственными сооружениями, и стали возникать гипотезы о высокоразвитой марсианской цивилизации, романисты ответили на это десятками книг, посвященных Марсу и его обитателям. У истоков современного фантастического "марсоведения" находятся немецкий писатель Курт Лассвиц с его романом "На двух планетах", Герберт Уэллс ("Война миров"), А. Богданов ("Красная звезда" а "Инженер Мэнни"). В советской научной фантастике, начиная с "Аэлиты" Алексея Толстого, с Марсом связаны сюжеты многих произведений (Г. Мартынов "220 дней на звездолете"; А. Казанцев "Гость из космоса"; К. Волков "Марс пробуждается"; А. Стругацкий, Б. Стругацкий "Стажеры" и "Ночь на Марсе"; В. Журавлева "Голубая планета"; М. Емцев и Е. Парнов "Последняя дверь" и др.).
Действие романа молодого писателя Виктора Невинского "Под одним солнцем" происходит и на Марсе и на Земле. Но, в отличие от многих других авторов, В. Невинский не задается целью изобразить специфические природные условия на этой планете или выдумать совершенно не похожих на людей марсиан. По сути дела он переносит на далекую планету земные отношения, и таким образом планета Марс, или Церекс, как он именуется в романе, становится только условным понятием. Марсиане ничем не отличаются от людей и, хотя действие отнесено на много миллионов лет назад, герои романа кажутся нашими современниками.
Советские писатели строят свои представления о развитии общества и наук о природе, опираясь на прочный теоретический фундамент. И, как бы ни очклонялось воображение от реальной действительности, наши фантасты всегда стараются соизмерять свои научные и социальные гипотезы с объективными законами общественного развития. Так поступает и В. Невинский.
Марсианская цивилизация в его воображении давно уже пережила период своего расцвета и клонится к упадку; Вызвано это тем, что олигархическая верхушка, захватившая власть над всей планетой, спровоцировала истребительную войну, последствия которой были поистине катастрофичны.
"...Человечество для меня, - заявляет биолог Дасар, - в некотором смысле те три десятка миллиграмм наследственного вещества, которые заключают всю предшествующую эволюцию и последующие поколения. Подумайте, тридцать миллиграмм - и это все люди, все их будущее, все их надежды! В минувшей войне были уничтожены почти все памятники древнейшей человеческой культуры - это преступно; погибли миллионы людей это ужасно; но тогда же был нанесен значительный ущерб ничтожным миллиграммам человеческой субстанции, и это - чудовищно! Прошло двадцать десятилетий, планета отстроилась, родились новые люди, но человечество несет в себе проклятие прошлой войны! Мы больны, Мэрс, все как один и самое страшное то, что этот факт тщательно скрывают. Вы не знаете многого из того, что, в силу своей профессии, знаю я. Нужно принимать самые решительные меры уже сейчас, чтобы спасти человечество, но при нынешних взаимоотношениях между людьми сделать это невозможно".