А вот мамино алиби было странным. В участок пришла женщина. Сказала, что она мастер по маникюру и мама была у нее во время убийства. Хотя я прекрасно знала, что это не так, но с мамы тоже сняли подозрения... а из-за того что мы пропали, история вообще запуталась...
Я часто думала, про бабушкины слова, что я тоже умею гадать и иногда, мне хотелось раскинуть себе карты. Хотелось посмотреть, что они могут мне рассказать, но я боялась. Я не хотела увидеть что-то плохое. Плохого итак было слишком много в моей жизни. Поэтому карты лежали к тумбочке, и я ими не пользовалась. Просто иногда доставала и перебирала их, внимательно рассматривая. Они приносили мне чувство спокойствия. В них я чувствовала особую энергию. Но гадать я все же не решалась. Откладывала их и все. А еще я думала, про документы, которые выкрал Глеб. Возможно, что их уже нашли и теперь я в безопасности?
Как я хотела, чтобы это было так. Мне хотелось чувствовать себя свободнее. Хотелось не бояться. Не быть все время настороже. Но, на данный момент, я никак не могла выяснить ничего, что было связано с документами. Я даже не знала, что в них содержится и кому они нужны, а уж тем более нашли эти люди их или нет. Поэтому моя жизнь не менялась, и я всегда была начеку. Домой я никого не приглашала и лишнего никому не говорила.
В общем, как-то так всё происходило. И вот теперь, пройдя столько испытаний, я опять в тупике... диплом и ни одной мысли в голове...
Я отложила чистый листок, решив, что незачем переводить бумагу просто так. Сегодня все равно мыслей толковых не будет.
Взяв Махоуни на руки и проверив замки, я поднялась к себе и, выключив свет, нырнула в постель.
Завтра с утра пара, а потом ещё работа. Нужно попробовать выспаться, сходить на пару, потом будет большой перерыв до работы, когда я и попробую сконцентрироваться на дипломе и обязательно что-нибудь напишу... иначе и быть не может.
Ведь учиться я действительно любила. Учеба всегда давалась мне достаточно легко, а теперь, когда у меня было столько времени, я была даже рада, что мне некогда скучать и думать о плохом. Я всегда могла себя занять учебой и это отвлекало.
А когда я еще и на работу устроилась, то смогла даже назвать свою жизнь относительно полноценной. У меня был дом, работа и учеба. В институте были знакомые, с которыми я могла поболтать. В принципе, этого уже было не мало. Но, всегда было это но… больше всего меня раздражало и огорчало, что я не чувствовала себя свободной. Свобода для меня сейчас была огромной недосягаемой мечтой. В письме бабушка говорила, что все наладится, поэтому, когда мне было сложно, я просто вспоминала ее слова и терпеливо продолжала ждать. Я верила, что все впереди. И сейчас я думала о том, что институт я все же закончу, диплом напишу, а вот дальше что буду делать, будет видно…
С этими мыслями я крепче прижала кота к себе, он лишь обреченно вздохнул, поняв, что сегодня будет в роли моей мягкой игрушки, и мы заснули...
Глава 6
Глава 6
По факту наступил новый день, но такое чувство, что на меня…
Уже очень давно, практически сразу как я переехала в этот дом, мне стали сниться кошмары. Конечно, чаще всего связанные со смертью Глеба.
Я вновь и вновь видела один и тот же сон, который мучил меня всю ночь.
Иногда бывали и другие сны, с незнакомыми мне людьми. Эти люди требовали от меня чего-то, а я не могла им этого дать, они начинали орать, и в итоге я просыпалась в липком холодном поту и с дико бьющимся сердцем... вот тогда Махоуни «везло» особенно.
Поскольку больше рядом не было ни одной живой души, то все мои страхи, слезы и одиночество я переносила на кота. Он терпеливо всё слушал и даже периодически мурчал. Под его мурчание, я успокаивалась, а ощущение чего-то живого и доброго рядом приносило хоть немного облегчения...
Сны я запоминала плохо, да и не хотела даже их вспоминать... Зачем? Ничего хорошего точно в них не было, а постоянно вспоминать в мелочах все детали снов я не хотела. Ну да, жуткие сны, ну это же сны, можно пережить. Поэтому я старалась выбрасывать из головы все, что видела во сне, старалась не принимать близко к сердцу. И у меня это даже получалось, но… сны не были самым ужасным в этом во всем.
Самое ужасное начиналось на следующий день. Каждый раз, после такой ночи, у меня разыгрывалась страшная мигрень. До потемнения в глазах, иногда даже до рвоты. Я ничего не могла с собой поделать, мне было дико плохо.