– Впусти лупа, – Потоплался на месте Герман, пряча от нее свой взгляд. Лунна была сильная волчица, хоть и старая и Герман ее побаивался. – Я узнать хотел кое-что у ульриха. Лунна посторонилась давая ему войти.
– Пойдём, провожу тебя к нему.
И махнув Герману рукой повела за собой.
– Ромул,
Зашла она в теплую гостинную, в которой уютно потрескивал камин. Ульрих стаи сидел с маленькой девочкой Рисой, их с Лунной единственным волчонком. Ни духи, ни боги, долгое время не давали им потомство, и вот три года назад Лунна принесла девочку. Поэтому Ромул и устраивает состязание для выбора нового вожака стаи, чтобы спокойно растить единственную дочь.
– Тут к тебе Герман пришел. Дела какие-то у него к тебе.
Сказала Лунна и взяв девочку на руки вышла из комнаты.
– Доброй зимы ульрих.
Поколнился Ромулу Герман.
– Я узнать хотел о Дрейке. В стае ли он?
— И тебе доброй зимы Герман. В стае мой ратфи, а что это он так тебя интересует?
Прищурился ульрих.
– Купить у него хочу кое-что.
– А что купить, не скажешь?
– Нет ульрих.
Опустил глаза Герман.
– Не скажу.
– Что ж,
Хлопнул ладонями по коленям ульрих.
– Найдешь его у Серкана в кузнице. Он там наказание отбывает своё, за частые отлучки.
Улыбнувшись погладил свои усы ульрих. Герман поклонился.
– Спасибо ульрих и доброй трапезы тебе.
Пожелал он. Ромул кивнул ему и Герман вышел. Ему предстоял путь в квартал мастеров к кузнецу Серкану.
Доница
Доница суетились возле спящей девушки. Напоив ее отваром из Йерба Мате.
"– Через час девушка должна очнутся."
Думала Доница помешивая отвар уже для себя. Я металась в бреду, мне было жарко, хотелось пить. Мне снилось, как я бегу по раскаленным углям, а за мной по пятам летит, едва касаясь земли, старая женщина со звериными чертами. Она пугает меня, рычит и скалится, появляясь на пути снова и снова, и заставляет падать в эти расскаленные угли. Я обжигаю ладони и ступни, но продолжаю бег. Впереди виднеется озеро. Оно спасет. Оно поможет и я знаю это. Мне оставалось совсем чуть-чуть, когда женщина налетела на меня и опрокинула на спину. Ее руки и лицо приобрели волчьи черты. И выдохнув на меня черное марево, которое будто бы проникало внутрь меня через кожу, заговорила:
– Забудь, ведьма, серого волка, забудь ведьма имя его. Отдай его ведьма на счастье другой… И я проснулась.
– Дрейк! – С этим именем на устах открылись мои глаза.
Ираида
Доница тут же бросилась к ней. Я была вся мокрая, моя одежда неприятно липла к телу и хотелось поскорее от нее избавиться.
– Девочка, ты что? Что ты говоришь? Ну-ка посмотри на меня!
Воскликнула Доница, поворачивая часто дышащую девушек к свету.
– Так-так, духи значит вмешались.
Вынесла вердикт Доница, разглялев что-то на лице девушки. Я не понимала о чем говорит эта женщина, сейчас мне хотелось глотнуть свежего воздуза и сделать глоток прохладной воды. Доница взмахнула рукой и деревянный ковш взмыл в воздух и подлетел к ней.
– Пей.
Протянула ей ковш старица. Я удивленно следила за всем этим действом, но ковш приняла. Трясущимися руками я поднесла ковш к губам и глотнула прохладную, горьковатую, коричневую жидкость. Жажда и сухость в горле моментально прошли.
– Где я?
Спросила я стоящую напротив женщину.
– В Скольданском лесу. В ведьменской общине. Ты ведь сюда шла, насколько я знаю?
Спросила старица вглядываясь в лицо мое лицо. Я кивнула, осматривая светлое строение из сруба белого дуба. Из этого дерева в столице делали самую дорогую и долговечную мебель. А здесь, целый дом!Думала я, разглядывая убранство дома. Дом был большой и состоял из одной комнаты. Пространство комнаты делились занавесями на две половины. Правая половина дома являлась кухней, об этом говорила большая, почти на пол дома, доменная печь с огромным жерлом. Над жерлом была широкая труба, а за ней лежанка, завешанная домотканной льняной занавеской, украшенной охранной вышивкой. На полятах сушилось белье. Перед печью стоял добротный стол, застеленный белым льняным полотом, рядом стояли лавки застеленные мягкой белой кошмой украшенной ласкутным шитьем и замысловатой вышивкой, в виде зверей, из тесьмы. Над столом алтарь с вырезанными из дерева ликами духов леса. Алтарь был застелен белым полотом.