Мужикам всё же проще. При покупке машины они обычно выбирают ту, на которую денег хватает. А перед пивом и футболом вообще выбор не стоит, потому что эти два ингредиента прекрасно сосуществуют. От этой-то лёгкости все мужики слегка заторможенные, а тонко чувствующие среди них вообще редкость.
Впрочем, все эти житейские сложности покажутся совершеннейшим пустяком, когда Судьба поворачивается к Вам спиной, и в это же самое мгновение Вы оказываетесь перед самым главным своим выбором. Выбором Жизни и Смерти. Теперь-то уж никак не похихикаешь, потому что ошибаться вроде как совсем нельзя, оттого что страшно.
Кто-то может хмыкнуть насмешливо.
Типа, и чего тут выбирать?
К сожалению, при всей очевидности выбора, нельзя с уверенностью заявить, что эта очевидность подходит именно к Вашей конкретной ситуации. Вот где гарантия, что выбирая жизнь, как всякий нормальный человек, вы в этот момент не выбираете смерть, потому как порой жизни случается быть много хуже смерти?
Или, к примеру, что делать, когда выбрав жизнь для себя, тем самым вы обрекаете на смерть других?
Счастливы те, которые изначально отметают подобные сомнения, в силу привычки, особенностей характера или в связи с профессиональными обязанностями. Для таких граждан выбор уже сделан раз и навсегда, чтобы потом уж не париться и голову не сушить над этой повторяющейся задачей.
А ещё встречаются сумасшедшие, которые подобный выбор сами перед собою добровольно ставят. Одни, те которые больше меркантильные, всё за метал гибнут, ну а особы романтические, те как водится, за любовь.
Оно, конечно, умерла, так умерла. Только о любви ты своей подумала, дура безмозглая, прежде чем ценой своей жизни её спасать. И на кой теперь эта жизнь надобна, если весь остаток её спасённый тобой вспоминать будет, кого за это нежданное счастье благодарить нужно. Он бы, конечно, и рад отблагодарить, как положено, так его же преждевременно в рай не пускают.
Ну и кому от такого выбора радости?
Так, что прежде чем этот самый выбор делать, подумать всё-таки не помешало бы. Об этом и Судьба не переставая бухтит.
Только кто же её нынче слушает?
Он
- Я убил Её! - билось во мне сознание чёрной птицей.
Жизнь вдруг взяла и утратила всякий смысл. Захотелось превратиться в камень: не чувствовать, не видеть, не слышать, не дышать. Покорно отдаваясь, поглощающим меня волнам мрака, я словно застыл каменным изваянием на том же месте, где достала Её пуля, предназначенная мне.
Окружающий мир будто бы исчез.
Первое время ещё действовали рефлексы. Непреодолимая жажда убийства толкала меня к человеку, который выстрелил в Неё. Но друзья и ребята из местного ОМОНа безжалостно вырвали у меня из это, уже почти безжизненное тело, лишая возможности насладится видом крови убийцы моей девочки, моей Ветки.
Потом Кешка что-то долго и упорно кричал мне на ухо о том, что я ей нужен. Наивный друг всё никак не мог понять того, как была Она нужна мне. Судьба Её даровала, а я не сумел сберечь своё рыжее чудо.
Рефлекторно, я вызвал вертолёты, привычное к подобным делам тело, всё ещё продолжало действовать по плану, а вот душа упрямо стремилась покинуть своего хозяина, чтобы спрятаться в глубоком мраке и полностью отдаться горю.
Находясь в столь отрешённом состоянии, я покорно позволил мальчикам майора Петрова утащить полуживого Громова и даже не стал возражать, когда Веткино хрупкое тело унесли от меня ангелы в белых халатах. Большая железная стрекоза, с украшением в виде красного креста, надёжно укрыла Её от нескромных взоров, унося в поднебесье. Я не торопился за тем сломанным безжизненным существом, я жаждал отыскать Её душу. Только вот на поиски те так отправиться и не успел.
Тело моё вдруг изогнулось от внезапной боли в спине и сознание прояснилось. Не иначе как, видя полное отключение собрата, спинной мозг перехватил бразды правления мною в свои руки, внезапной сильной болью принудив вернуться в окружающий мир. Этим-то моментом и воспользовался мой друг, всегда философски выдержанный и крайне благоразумный Кешка Крыша.
- Макс! Да, послушай ты меня, наконец! Ветка жива! И ей именно сейчас нужна твоя помощь!
Эти его речи, наконец, проникли в меня, словно живая вода, возвращая к жизни:
- Жива! Я не убил Её?!
- Да хватит, наконец, тупить, - всегда спокойный Кеша вдруг вышел из себя. - Ситуация нестандартная, согласен. Но не безнадёжна. Что с тобой случилось Данте? Я вообще тебя не узнаю.
- Так Он же переживает, - попытался заступиться за меня, громко сморкающийся и всхлипывающий, Хохол.