Тут отвлекли бабулю от размышлений встречающие, а упомянутая ею Судьба помчалась догонять своих упрямых подопечных.
Встреча четвёртая. Археологические раскопки
***
Вот скажите, что за мода нынче пошла!
Как что не так, тут же сразу «хлоп» - и померли. Девица парня полюбила, а родители не одобряют. Так что же незамедлительно травиться, что ли?
Или там мавр жену с любовником застукал – моментально душить бросился. Хотя, конечно, он же мавр. Кровь горячая, нервы ни к чёрту. Ещё это как-то понять можно.
А всех прочих не понимаю, честное слово.
Видите ли, её парень бросил!
Она таблеток накушалась вместо завтрака. Бегают родители по больницам, откачивают деточку.
Или там, например, муж нелюбимый.
Вот всю жизнь любимый был, а тут вдруг нелюбимый стал. Она сразу же под поезд бросаться побежала.
А как же иначе?
А то, что бедному машинисту стресс на всю жизнь обеспечила, так это дамочку не волнует, конечно.
Но самое противное это, когда и любовь взаимна, и препятствий тебе никаких: ни мужья под ногами не путаются, ни недовольные родичи. А они в обнимку со скалы прыг, и поминай, как звали.
И с какого испуга, спрашивается, над собой нужно такие зверства творить?
Не иначе как, от недостатка ума. Или с жиру бесятся. Дано счастье на тарелочке с голубой каёмочкой — так берите и пользуйтесь.
Уж нет!
Ведь мы простых путей не ищем. Нам дарёное в горле вязнет. Сначала весь мир перевернём, проблем себе нароем, а потом дружно их будем преодолевать.
До некоторых вообще доходит, когда исправить уже совсем ничего нельзя, ну или почти нельзя. Вот когда счастье теряем, тогда плачем и на стены лезем, локти кусая. А когда оно у ног лежало, только наклониться да подобрать, так лень матушка. Ногой брезгливо откидываем, типа, не нужно нам счастье дарованное.
Вот, если оно кровью и потом завоёванное, тогда может и сгодится.
Такие странные, да загадочны души человеческие.
У Судьбы так просто руки опускаются. Тут не то чтобы счастье какое никакое, состряпать, от беды уберечь и то проблема.
Он
Телефон затрезвонил, как всегда, «кстати». Только прилёг после очередного аврала. Лежу глаза прикрыть боюсь. У коллег после такого, как сегодня было, обычно мертвые перед глазами кружатся, а в ушах пули свистят, до них не долетевшие. Кое-кто засыпать умудряется только со снотворным, чаще всего булькающим. И привыкнуть к такому, как некоторые утверждают, невозможно.
А в моих сновидениях Её лицо всё вытесняет. И понять не могу, радуюсь я этим встречам во сне, или боюсь их. Так что, поздний звонок меня скорее обрадовал, чем разозлил.
- Здорово, братишка! - бас Серёги Хохла даже без телефона, наверное, можно было бы расслышать.
С самой учебки удивляюсь. Зачем ему эти средства связи нужны? Залез бы на колокольню Софийского собора да гаркнул, как следует, так я бы к нему в Киев и мёртвым пешком прибежал.
- Привет, дружище Хохол! - хохотнул я. - Как оно, житьё-бытьё?
- Так я же поэтому и звоню, - Серёга горланил, что есть мочи, даже уши закладывало. - Незамедлительно жду тебя завтра, бо у меня же дочка родилась. Такая красавица! Я её Васькой назвал в честь деда, геройски погибшего на трудовом посту.
Ну, ты помнишь! Это когда батька спьяну на тракторе в озеро сиганул.
- Да помню я, помню. Мы же вместе тогда трактор доставали. Жаль Семёныча, хороший мужик был. С дочкой тебя, бродяга.
Я искренне радовался за друга.
- Ага, уже неделю отмечаем, не просыхая. Так тут Ленка вспомнила про «крестить». Ну, ты мою Ленку знаешь. Если ей чего в башку втемяшится, так пиши пропало.
Серёга явно загрустил. Наверное, жена наложила табу на горячительное. Ленку я знал. Десантников ей построить даже в юности было раз плюнуть.
- В общем, мотай быстрее сюда, потому как ты крёстным назначен. Иначе мы тут все загнёмся. Всех мужиков умотала уже моя «гангрена»,- просительная интонация Серёге как-то не шла.
Я понял, что дело действительно серьёзное, и обещал прибыть как можно скорее.
Киев встретил меня майским теплом, смеющимися девушками и страждущими глазами собрата. Обряд крещения провели быстро, по-военному. После этого Ленка сразу подобрела и мужиков на волю отпустила.
Только насладиться той волей бедному другу моему не удалось.
Начальство срочно вызвало пред свои ясные очи. А был Серёга сапёром и занимался тем, что спасал граждан, особенно если существовала угроза их жизни и здоровью. Себя он гордо величал «спасателем высшей категории».