Я был несколько задет выражением «любимый любовник»… что это, туповато думаю: намек на энное количество нелюбимых ебарей в прошлом?.. та самая, чисто женская логика, плевавшая на всякую формальную, или простая тавтология, кольнувшая избалованное, что уж говорить, сердце раздолбая, гуляки и любимца одиноких телок на Тверском?..
Перед провалом в сон я просек, как быть с кое-какими ценными вещицами; если ими заинтересуется Михал Адамыч, то Г.П. будет в большом порядке, — больше всего я хотел именно такого оборота дел.
В том полусне я блаженствовал, в милую дыша ключицу… как в ангинном детстве, при каждом из вдохов чувствовал целебность молочного тепла, меда и уюта… это был волшебный состав доброго воздуха существования, еще не омраченного ни враждебными вихрями зла, ни грустноватыми мыслишками о кратковременности любого преходящего блаженства… мальчишкой, еще как следует не вставшим с койки, на которой блаженно валялся, я немедленно принимался грезить о следующей восхитительной ангине — с желанной ленью, занятными размышлениями, чтением захватывающе интересных книжек, с какими-то налетами в глотке, полоскаемой водою с солью, — словом, грезил о дивностях жизни и легко переносимых неудобствах в укромном шалашике ангины и свободы…
Утром Г.П. слегка вспылила, снова решительно отвергнув мое предложение о совершенно бескорыстной помощи — о такой, какой, считал я, и должна быть помощь дружеская.
«Володенька, во-первых, таково мое желание… во-вторых, верней, в конце концов, дело есть дело, а ваш труд есть труд… пусть все это будет нашей шутливой детской игрой в клиентку и официанта, но не вздумайте считать комиссионные чаевыми и путать нашу игру с шуточками в «папы-мамы»… так что тема, понимаете, закрыта, как говорит мой бывший, сочинив очередное свое, простите, уродливое уебище».
Подумав о предстоящей нашей встрече с посольской знакомой, я заранее почувствовал отвращение к знакомству с нею и к тем самым прежним моим грезам о полезной для дела одинокой чувихе из какой-нибудь, лучше бы буржуазно-империалистической конторы… не из высоких отвращен был соображений, а чисто физически не смог бы я уже осилить ни фикового брака, ни удобного свала с отправкой кое-каких дел дипбагажом, ни появления похабной легенды насчет того, как русский малый хитромудро охмурил бывалую посольскую дамочку, знакомую с тонкостями сексуальной революции.
26
В те дни все, внезапно сорвавшееся с места и не оставившее никакой надежды на остановку, понеслось в неведомое, причем с такой головокружительной скоростью, что мы с Г.П. еще несколько дней никак не могли расстаться, словно бы вцепившись друг в друга, чтоб не разбросало нас в разные стороны вихрями жизни… дела, заботы, суета, дни и ночи, повторюсь, незаметно сливались в один день, в одну ночь; из-за однообразного, нисколько не надоедавшего, никогда не казавшегося тошнотворным времяпрепровождения, перепутывались друг с другом милые подробности жизни и рутинные заботы… поэтому — подобно хороводам заоконных пейзажиков, отлетающих от поезда, — все быстрей и быстрей мелькали в уме то необходимые встречи с нужными людьми, то удачный — с пользой для Г.П. и для себя — расклад дел… не забывал я и о всегдашней осторожности при денежных крутежах-вертежах… что-то привирал предкам… разбирался с наглеющими добытчиками досок, с когда поддатыми, когда ширанутыми нашими художниками-авангардистами… радовали и книги, неожиданно подаренные иностранами, новыми моими знакомыми… как снег на голову, сваливались неслыханные профитные удачи, вероятно, утроившие мой капиталец.
Но все это было ничто по сравнению с тайными свиданками на даче с Г.П.; правда, часто ко мне возвращались тревожные страхи за чердачную заначку… вдруг, думаю, возьмут подонки и подожгут дом только для того, чтоб вандальски поднахезать имеющим его людям?.. воображение только и делало, что подкидывало в свой костер различные «а вдруг?»… как бы то ни было, настоящее действительно моментально отлетало в прошлое, как вышеупомянутые заоконные пейзажики от поезда… будущее же, наоборот, однажды показалось не таким, как прежде, — не косорыло расплывчатым, а вообще непредставимым без царственного в нем присутствия Г.П… во всем остальном — это касалось целей свала — много чего было в нем вполне определенного, не похожего на невзрачное прошлое и счастливое настоящее.