Что ж, партия долго терпит, да больно бьет: шелепинского друга не только убрали с Лубянки, но и сослали в провинциальный Киев на ничтожную должность. Итак, важнейший в СССР пост оказался вакантным с середины 1967 года. Кто же должен был его занять?
ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ
Итак, Брежнев прогнал Семичастного, главного ниспровергателя Хрущева, и тем самим оставил "безоружным" своего основного соперника — Шелепина, "Железного Шурика". Но торжествовать рано! Надо подумать о новом хозяине Лубянского ведомства, и подумать крепко. Кто же? Кому доверить "щит и меч" Партии и ее Генсека?
Конечно, не Семе Цвигуну, ближайшему корешу Брежнева по Молдавии, — при нем он был уже замом председателя КГБ республики, а затем побывал во главе этой системы в Таджикистане и Азербайджане. Ну, Баку — это в номенклатурном смысле довольно "близко" от Москвы, но… Семичастному он сменщиком не стал. Был и другой достойный кандидат — Георгий Цинев, приятель Брежнева с молодых лет по Днепродзержинску, свойственник Леонида Ильича (они были женаты на сестрах). В годы войны — армейский политработник, а после свержения Берии направлен Хрущевым (не Брежневым) в центральный аппарат КГБ. Казалось бы, опыт большой и рядом уже, но. тоже нет.
Почему же? Присмотримся к составу партийной верхушки того решающего для Андропова 1967 года. В составе Политбюро, избранного на Пленуме ЦК в апреле 1966-го, у Брежнева имелось немало недоброжелателей (не станем употреблять тут слово "враги", ибо в политике оно приобретает сугубо идейно-политический смысл, а весь партареопаг ни политической, ни идейной развитостью не отличался). Это сторонники осторожной просталинской линии Г. Воронов, Д. Полянский, К. Мазуров, А. Шелепин.
Давние члены верхушки А. Косыгин, Н. Подгорный, М. Суслов на первую роль никогда не покушались, но были "сами по себе".
Поддерживали Брежнева "молодые" П. Шелест, В. Гришин, Ш. Рашидов, Д. Устинов, В. Щербицкий, но они были еще малоавторитетны в партгосаппарате и стране в целом. В этих условиях направить на один из важнейших постов своего прямого ставленника осторожный Брежнев даже не попытался.
Но отчего же Андропов — "человек со стороны"?
А именно потому, что "со стороны". Не выходец из Днепропетровска или Молдавии, но и с брежневским соперником Шелепиным и его обширным кругом связей никогда не имел. Наконец, он и для Лубянки — человек новый, волей-неволей ему долго придется держаться там осторожно и оглядываться на высокое партийное начальство. А начальником его при распределении обязанностей в Политбюро стал сам Генсек: он всю свою оставшуюся руководящую жизнь непосредственно "курировал" эти самые "органы". Что бы ни болтали после, но старик в своем деле разбирался нехудо.
Напомним, что непосредственным начальником и покровителем Андропова был тогда Б. Пономарев, Секретарь ЦК, опекавший все вопросы внешнепартийных отношений; о его давних и сложных коминтерновских связях уже говорилось. Добрая половина дел КГБ — за кордоном, в темном клубке международных спецслужб, густо оплетенных масонскими нитями, тут без коминтерновского наследия долго не протянешь.
Подчеркнем, чтобы более не возвращаться к этой важной теме, что отношения между Брежневым и Андроповым были строго служебными. Никаких чаепитий, общих пребываний на отдыхе, ничего тут не было и в помине. Появился недавно весьма осведомленный свидетель — Юрий Чурбанов, продиктовавший очень откровенную книжку воспоминаний. Неплохо я знал в свое время Юру, работали в одной редколлегии. Понимаю, что навесили потом на него множество лишних грехов, а парень был он простецкий и преданно любил, обожал даже, своего тестя. Человек с психологией, да и биографией типичного денщика, он отчетливо запоминал бытовые свойства хозяина, мало что, понимая в политической сути его дел. Тем эти воспоминания и ценны.
Вот описываются охотничьи проказы Леонида Ильича, отрывок столь забавен и вместе с тем выразителен, что его нельзя не воспроизвести: "Возвращаясь с охоты в хорошем расположении духа, Леонид Ильич всегда говорил начальнику охраны: "Этот кусочек кабаня-тины отправить Косте (Черненко), вот этот — Юрию Владимировичу, этот — Устинову". Потом, когда фельдсвязь уже должна была бы до них донестись, брал трубку и звонил. "Ну, как, ты получил?" — "Получил". Тут Леонид Ильич с гордостью рассказывал, как он этого кабана убивал, как он его выслеживал, какой был кабан и сколько он весил. Настроение поднималось еще больше, те, в свою очередь, благодарили его за внимание, а Леонид Ильич в ответ рекомендовал приготовить кабана так, как это всегда делает Виктория Петровна".