Я волк! Волк!
Вздохнул. Закрыл глаза. Внюхался в клочок меха, а затем попытался отыскать в воздухе хоть какой-то след. Сначала оторопел от обилия новых запахов. Конечно, в звериной форме было бы быстрее, но пугать здешнюю молодёжь не хотелось.
Несмотря ни на что, я лучше их. И буду стараться думать о других, даже если остальные будут только искать новые способы унизить меня — я не буду опускаться до их уровня.
Вскоре всё же учуял запах. Он был очень слаб, потому что перекликался с сотнями других, менее приятных и крайне непонятных. Открыл глаза, понимая, что сейчас они светятся необычным красным свечением. Но пусть и это спишут на какой-то там косплей.
Беглец, я иду к тебе!
Глава 5
Она
— Спасибо, что помогли, — я улыбнулась ветеринару и вышла на улицу, удерживая на руках заснувшего песца. К счастью, никаких внутренних травм у животного не обнаружили. А еще я узнала у симпатичного Алеши, который осматривал животинку, как кормить это диковинное создание и куда его можно сдать (потому что и ежу понятно, дома держать песца — та еще авантюра).
Решив заняться всем этим на свежую голову, вызвала такси и поехала домой. За подругу я не беспокоилась: Нина умела о себе позаботиться. А еще у меня было смутное предчувствие, что сегодня подруга останется в квартире Дениса до утра.
Улыбнувшись, поправила мордочку уснувшего песца и достала телефон. Так или иначе, я должна была предупредить подругу о том, что со мной все хорошо.
***
Проснувшись, первое мгновение не могла понять, почему мне так жарко. А открыв глаза, увидела перед собой белую шубу.
Воспоминания о прошедшем вечере мгновенно заполнили сонное сознание, взбодрив лучше самого крепкого кофе.
Откатилась назад, чтобы не разбудить мирно спящее животное, и зевнула.
Выходной. Чем еще заняться в свой законный отдых? Конечно же свалившимся на голову песцом!
Оставив пушистую гостью (ветеринар меня “обрадовал”, что это — девочка) досматривать свои зефирные грезы, прошла на кухню и щелкнула включателем кофеварки. Без кофе утро не утро, а я — не я.
Привычным движением нажала кнопку колонки и включила жизнерадостную музычку. Пританцовывая, прошла в ванную комнату и умылась. А когда по квартире распространился умопомрачительный запах арабики, то и вовсе воспряла духом. Но следом услышала звук разбившегося цветочного горшка. Так как в моей комнате был лишь один подобный жилец, я вбежала в спальню со скоростью звука и с диким криком отчаяния завопила:
— Гена!
Перед глазами предстала ужасная картина: на светлом ламинате валялись черепки от горшка, а сам Гена — мой фикус, который подарил папа на мое восемнадцатилетие — беспомощно торчал сломленным воином в горке рыхлой земли.
Рядом сидела виновница всего этого безобразия, чуть присыпанная коричневой пылью. Я уже собралась высказать все, что я думаю о своей неуклюжей гостье, как заметила на ламинате надпись.
— Какого лешего?.. — проговорила, вглядываясь во вполне читаемое слово “Спаси”, выведенное неровным почерком на тонком слое земли.
Я перевела недоуменный взгляд на песца — она смотрела на меня с ожиданием и какой-то мольбой.
— Это т-ты написала? — дрогнувшим голосом спросила я, чувствуя, что к психиатру все-таки придется записаться.
И чего я точно не ожидала, так это утвердительного кивка от песца.
“Так, думай, Эля, думай! — усиленно потерла виски. — Некоторые животные могут составлять простые слова из кубиков или карточек, если их как следует натаскать. Собачки там всякие, попугайчики и прочие… Отставить панику, я не сошла с ума!”
Гостья в белой шубке ждала моих следующих действий.
— Надо выпить кофе, — решила я, отворачиваясь от надписи. — И купить Гене новый горшок.
***
Из дома выходила со смешанным чувством: оставлять песца в квартире не решилась, испугавшись возможных перспектив вернуться в разгромленное помещение. Но и свободно передвигаться по городу с песцом на руках — такое себе удовольствие. Конечно, сейчас хватало любителей экзотики, но даже такие кадры редко свободно выгуливали своих необычных любимцев по нашим улицам.
Поэтому перед выходом из квартиры постучалась к соседке, у которой было несколько кошек, и попросила переноску. На меня, конечно, посмотрели как на больную, но пластиковый короб с решеткой выдали.
Песец не горел желанием отправляться в добровольное заточение, но парочка крепких ругательств, подслушанных мною от папы, когда тот думал, что я спала, сделали свое дело: пушистая девица с королевским достоинством зашла внутрь переноски и даже фыркнула на меня, терпеливо дожидаясь, пока клетка будет застегнута.