На третий день я выбрался из дома и отправился шарахаться по району, здесь тоже совершенно ничего не изменилось, такие же унылые пятиэтажки, серость, грязь, исписанные стены, железные гаражи и своры бездомных собак. Мелкие гаврики совсем подросли и стали настоящей шпаной, стояли у подъездов, плевались, курили и грызли семечки. Я помню их ещё совсем сопливыми, а сейчас они пьют пиво, тискают девчонок и провожают тебя наглым злобным взглядом, надеясь что ты что-нибудь им скажешь и завяжется драка. Понимаю, других развлечений тут нет. Эх, выросла смена!
Знакомых в городе почти не осталось, все нормальные, как Воронцов, Золотухин и мелкий пакостник Игошин, разъехались по более крупным городам. А те, кто остались, разделились на две половины, одни ушли трудиться работягами на завод, другие до сих пор сидели на мамкиной шее, попивая пивко. Около магазина встретил Чижа. Когда-то он был моим кумиром, в своё время, он был очень крут, бил морды даже самым лютым и отбитым чувакам на районе и ездил на мотоцикле, а сейчас стрелял мелочь у прохожих на опохмел. Жуткая картина. Чиж старше меня всего на два года, а выглядит, как сорокалетний пропитый мужик.
Что мне теперь тут делать я тоже не знал, получается и здесь мне больше нет места.
Вроде бы совершенно ничего не изменилось, но стало чужим. Игошин обещал приехать на выходные, из всех моих друзей он живет сравнительно не далеко, в ста километрах отсюда. Может быть упаду ему на хвост и опять куда-нибудь перееду.
Я прошёлся вдоль железных путей, старых садовых кооперативов, гаражей и вспомнил сколько же цветного метала мы отсюда сперли. Мы разбирали и тащили в скупку все, что только можно, не боясь попасться и ничего не оставили после себя следующему поколению уличных бандитов.
Свернул вправо и вышел к полю, пройти чуть дальше и будет Машкин дом. Трава и осока росли попрежнему высоко, почти в человеческий рост, их все так же никто не стриг, вокруг валялись старые консервные банки, бутылки, пакеты и другой мусор. Недалеко догорало небольшое кострище, обнесённое кирпичами, где совсем недавно кто-то плавил пластиковые баклажки. Вышел к Машкиных окнам. Интересно, сколько часов в юности я просидел в густой траве и наблюдал, как она грациозно танцует перед зеркалом. Сейчас шторы снова были не занавешены, но свет не горел и в комнате было темно. Не удержался, подтянулся на руках , схватившись за отлив, и заглянул внутрь. Все на своих местах, синтезатор, зеркало, комод, двухдверный шкаф, на кровати сидел Машкин медведь Бублик. Я подарил его на ее десятый день рождения, копил деньги с обедов. Странные ощущения, как будто и не было этих четырёх лет, кажется, ещё вчера она кружилась здесь и что-то пела, а я снизу смотрел на неё и прятался в зарослях сорняков. Оглядев знакомую обстановку ещё раз, я отцепился и спрыгнул на землю. На сегодня, пожалуй, впечатлений хватит.
В субботу приехал Игошин, днём он помогал маме отвозить в ремонт поломанный телевизор, а когда освободился, нагрянул ко мне. Мы взяли три полторашки светлого пива, чипсов, сухарей и засели в моей машине, припаркованной недалеко от дома. Настроение было паршивое, сегодня свадьба и судя по тому, что за окном уже смеркалось, она шла на всю катушку. Представил Машку в том белом шелковом платье. Ставлю руку, она выглядит роскошной, но несчастной.
Ну, так ей и надо!
Игошин ковырялся в телефоне, недовольно цокал, пыхтел и закатывал глаза.
- Что ты там опять увидел? - лениво спросил я, - опять подняли цены на детское питание?
- Ты не захочешь на это смотреть, брошенка, - жалобно вздохнул Костик.
- Танька фотки выложила? - сразу догадался я.
- Ага, - кивнул Игошин, заблокировал телефон и быстро засунул его в карман.
С одной стороны мне хотелось посмотреть, а с другой- я знал, что не стоит этого делать. Разозлюсь, расстроюсь, весь вечер буду ныть, испорчу вечер себе и Костику, кому это надо?
- Показывай! - скомандовал я.
Как говорится, остановить любопытного человека не под силу даже танку.
Гном снова достал свой смартфон, потыкал по экрану и протянул его мне. Танька выложила целый фотоальбом. Я был прав, Машка выглядела потрясающе, а лицо Матвея успело полностью зажить, хотя мне казалось, я разбил его в кашу. Они позировали, как в дорогом журнале и напоминали фигурки с верхушки свадебного фото. Очень миленько, особенно понравился замочек с надписью «Маша и Антон = любовь». Я пролайкал все фотографии и вернул телефон Игошину.
- Ну, что, не чокаясь? - он поднял пластиковый стаканчик.
- Давай, - радостно воскликнул я, пытаясь скрыть, что меня рвёт изнутри и колошматит как раненного, - Помянем нашу с Машкой историю, длинной в жизнь!