Крепко сжав преобразователь между ладонями, навигатор двинул по нему коленом. В ответ на сотрясение стенки ящика растаяли. Но выступивший из них очень оживленно заработавший прибор не перемолол кости рук и грудную клетку пирата. Механизм внутри оказался только с виду материальным.
— Вот это да… — понимая, что внезапная травма ему не угрожает, перевел дыхание Ахмед. И вдруг осекся, — сосредоточиться на мгновенном перемещении оказалось нелегко. Требовалось подумать о чем-то важном, о таком, что было бы воспринято ящиком однозначно и безошибочно…
«Скорпионы!» — вспомнил наконец навигатор, и тут же поправился, — «…разумные…» — как бы пытаясь уточнить координаты, подумал он.
Что произошло дальше, пират не понял. Сила, природу которой он определить никогда бы не смог, очень даже ощутимо поволокла его куда-то. В глазах пронеслись круги, что-то лопнуло в голове, и он словно провалился в кошмарный сон.
— Смотри, Генри, что у него в лапах! — привел путешественника в чувство чей-то знакомый окрик. Однако, рык, прозвучавший в ответ, уже не вызывал никаких сомнений:
— Вот, каналья, когда же я его обронил?
Ахмед приоткрыл вновь прозревшие глаза. Сделать это удалось не сразу, ибо верхние веки налились стопудовой тяжестью. Но то, что он наконец увидел, придало ему сил, и навигатор потянулся к заново обретенным товарищам. Однако, замаячившая впереди клешня заставила его резко отдернуть руку. К тому же, почему-то ни Меченная, ни Бирс его спасению не обрадовались. Хуже того, перепугано отступив назад, Ядвига потянулась к ключице.
«Опомнитесь,» — взмолился было Ахмед и вдруг осознал, какие они маленькие. Это было уже слишком, и он снова уставился на возникшее впереди недоразумение. Начиналось оно откуда-то снизу. Проследив взглядом, пират отчетливо осознал, что он больше не человек. Знание это пришло беспощадно, выворачивая наизнанку весь внутренний мир бывшего гомо сапиенса.
«Не может быть!» — всем своим существом содрогнулся потрясенный открытием скорпион. И сила этой ужасной мысли вынудила его бывших коллег повременить с оружием.
— Что с ним? — Ядвига удивленно посмотрела на главаря, так и не воспользовавшись парализатором.
— Или этого гада как-то коротит, а может и ломки, — в пол голоса пробормотал Бирс.
— Эй, урод, если хочешь получить кайф, верни ящик! — неожиданно даже для себя проорала Меченная.
«Кайф, каййф, кайййф…» — снова задрожало чудовище, словно в его теле заработал какой-то инстинктивный механизм, но вдруг отчетливо телетранслировало:
«Вы ошибаетесь! — пересилил реакцию тела новый хозяин. — Я же Ахмед, а не торчек Карлос…»
— Ты понимаешь? — обернулась к Бирсу девушка. Но ее начальник не услышал вопроса. Вместо этого он, тщательно взвешивая за и против, пытался разгадать, как попало сознание его бывшего навигатора в чрево скорпиона, и от чего тот сжимает в своих клешнях проклятый ящик.
«Чертов преобразователь, — вдруг вспомнил капитан, — я же его выронил, когда паука тряхнуло…»
«Именно так и было,» — обрадовался Ахмед.
— О чем это вы? — начиная понимать, заинтересовалась Меченная.
— Здорово, что ты жив! — слегка обалдев от поразительного превращения, громко проговорил Бирс. — Ну а Касл? — вспомнил он чуть позже.
«Каслу крышка, — разводя клешнями печально подумала бестия. — Задохся муравьишко…»
«Вот срань…» — опечалилась Ядвига.
«Но, Ахмед, если ты способен контролировать это чучело, так может покопаешься в его мозгах?» — внезапно осенило ее товарища.
От шального предложения палестинцу снова чуть не поплохело. Впрочем, возможно это был единственный выход из создавшейся ситуации. И он нехотя согласился.
«Попробую… — ответил трансплантант. — Вот только отзову ручейников…» — тело бывшего пирата вновь сотрясли судороги.
Минуту спустя ручейники и построившие холм жучки действительно отступили и попрятались в песке, взрыхлив его серией маленьких, но многочисленных, взрывов. Пираты попятились назад, а скорпион опустился на землю. Пространство вокруг опустело. Один только незаметно сдохший Гдорр остался неподвижно лежать на перепаханной поверхности.
Но даже теперь, когда непосредственная опасность им больше не угрожала, Бирс и Ядвига смутно почувствовали, — главные неприятности еще впереди.