— Убийце пришлось их переодеть, — сказала я. — Пусть на картинках, рисуют что угодно, а за пределами волшебной страны феи-крошки редко носят короткие платьица и набедренные повязки. Мне случалось их видеть даже в костюмах-тройках и вечерних платьях.
— Ты уверена, что они не были так одеты? — уточнила Люси.
Я кивнула:
— Случайно такого идеального соответствия не получить.
— У нас была мысль, что их сюда заманили предложением роли в короткометражке.
Я подумала и пожала плечами:
— Возможно, но в круг бы они все равно пришли.
— Почему?
— Феи-крошки, маленькие крылатые фейри, тяготеют к природным кольцам.
— Объясни подробней.
— Поверья велят людям не вступать в ведьмины кольца — кольца растущих грибов — или в крут танцующих фей. Но на самом деле годится любой естественный круг. Из цветов, из камней, из холмов, из деревьев, как здесь. Фейри пришли сюда потанцевать в кругу.
— То есть они пришли сюда сами, потанцевать, а убийца принес одежду? — нахмурилась она.
— Ты думаешь, что съемки фильма — более вероятное объяснение? — спросила я.
— Да.
— Может быть. Или убийца за ними наблюдал и выяснил, что они иногда приходят сюда потанцевать.
— То есть преступник их выследил?
— Возможно.
— Если взять за основу версию киносъемок, можно поискать пункт проката костюмов и объявления о наборе актеров.
— А если он их выслеживал, а одежду шил сам, то у вас зацепок меньше.
— Не стоит говорить об убийце «он». Это не факт.
— Да, ты права. Вы не допускаете возможность, что убийца был не человек?
— А надо допускать? — спросила она спокойно.
— Не знаю. Я не могу представить человека такой силы и быстроты, чтобы схватил полдюжины фей-крошек одновременно и перерезал им глотки, и чтобы никто не увернулся и не дал отпор.
— Они такие хрупкие на вид. Они на самом деле такие? — спросила она.
Я бы улыбнулась, только настроение было не для улыбок.
— Нет, детектив. Они куда сильней, чем кажутся, и при этом невероятно быстры.
— Значит, нам надо искать не человека?
— Я так не сказала. Я сказала, что физически человек на такое не способен, но он может прибегнуть к помощи магии.
— Какой магии?
— Так сходу не скажу. Я не человек, мне нет нужды пользоваться чарами для противостояния фейри. Но я знаю, что существуют чары, которые делают нас слабее, уязвимей, которыми нас можно поймать.
— Ага. А феи этого вида в принципе бессмертны?
Я посмотрела на безжизненные фигурки. Проще всего было бы ответить «да», но от малых фейри Неблагого двора я слышала, что кто-то из них погиб, всего лишь свалившись с лестницы, или от других столь же банальных причин. Если они и бессмертны, то совсем не в такой степени, как прежде, но за пределами холмов мы это не афишируем. Пусть лучше люди думают, что навредить нам не просто. Может быть, кто-то из людей узнал правду и этим воспользовался? Стало ли легче убить малых фейри? Или все же они бессмертны, а смертными их сделали чары?
— Мерри, ты меня слышишь?
Я кивнула и взглянула на Люси, с облегчением отвернувшись от трупов.
— Прошу прощения. Мне к такому никогда не привыкнуть.
— Все привыкают, — сказала она. — Но будем надеяться, что тебе не придется. — Она вздохнула, словно жалела о том, что ей пришлось привыкнуть.
— Ты меня спросила, бессмертны ли феи-крошки. Да, бессмертны.
Только это я могла сказать, пока не выясню, не растет ли смертность фейри повсеместно. Пока было только несколько случаев внутри волшебной страны.
Но как тогда убийце это удалось?
Я до сих пор лишь однажды видела, чтобы фею-крошку убили клинком, сделанным не из холодного железа. Хозяином клинка был сидхе Неблагого двора — аристократ волшебной страны, мой соплеменник. Его казнили, хотя он клялся, что не хотел ее убивать. Он хотел только ранить ее в сердце, как ее отказ ранил его — поэтический жест, этакая романтическая нелепица, вполне нормальная среди существ, которые могут разгуливать с собственной отрубленной головой подмышкой. Впрочем, последнее давно уже не так даже для сидхе, но мы и об этом не распространяемся. Никому не нравятся разговоры о — том, что его народ утрачивает силу и магию.
Убийца этих фей — сидхе? Почему-то мне так не казалось. Сидхе может убить малого фейри походя или чтобы подтвердить свое чувство превосходства, но здесь чувствовалось нечто не столь простое, был здесь какой-то подспудный мотив, понятный только самому убийце.