– Оставь меня в покое.
– Но вчерашняя ночь…
– Вчерашняя ночь была ошибкой.
Тишина. Глухая, разрывающая все внутренности Хоуп, тишина.
– Ошибкой? – переспросил Кейлеб. Его голос надломился, и Хоуп едва сдержала слезы. Этот прекрасный мужчина забрался ей под кожу. Его боль – стала ее болью. Но лучше она откажется от него сейчас, чем потеряет потом.
– Да. Самой большой ошибкой в моей жизни.
Кейлеб взял в руки поднос и с силой ударил его об стену. Хоуп вздрогнула. Она боялась его гнева. Очень боялась. У нее не осталась никаких сил на борьбу. И что бы он сейчас не сделал, она не сможет ему противостоять.
Тяжело дыша, сдерживая гнев, Кейлеб быстро оделся и подошел к двери.
– Прекрасно. Надеюсь, весь холод, что хранится в твоей душе, сожрет тебя, Снежная Королева. Прощай, – сказал он, прежде чем выйти.
Теперь она потеряла еще одного человека, который ей дорог. Что ж, зато он останется жить. В отличие от Гидеона.
Кейлеб зашел в комнату Эша без стука. Тот в это время кувыркался с близняшками, но Россу было это совершенно безразлично. Его разрывали боль, гнев и чувство предательства. Он сейчас был на грани того, чтобы начать разрушать все, что его окружает, ввязаться в бессмысленную драку или сброситься с любого небоскреба. Любая физическая боль сейчас бы подошла для того, чтобы заглушить душевную.
– Девочки, из постельки в ванную! – рыкнул он, наблюдая за тем, как девушки, подхватив свою одежду, быстро вылетели из комнаты.
– Что случилось, Росс?
Голос Эша был успокаивающим, по крайней мере должен был быть. Но он не успокаивал. Нисколько.
– Все в порядке…
– Ты зол, – покачал головой друг.
– Нет, я в ярости. И мне больно.
– Это Хоуп?
Не смотря на то, что Эш был самым несносным болтуном, которого знал Кейлеб, он был еще и самым лучшим другом, которого только стоит пожелать.
– Не произноси ее имя, – зарычал Росс. Его руки сжимались и разжимались. Он едва сдерживал гнев.
– Она разбила тебе сердце?
– Я уезжаю, Эш, – вместо ответа сказал Кейлеб. Эш и так понял его. – На месяц или два. Мне нужно время…
Кейлеб собирался уехать хоть куда-нибудь. Возможно, в Италию, или в Англию. Нет, точно не в Англию. Эта страна слишком прочно связана с Хоуп. Нет. Кейлеб не будет пересекать океан. Он уедет в Лас-Вегас, где много алкоголя, денег и девушек, которые хотя бы на время помогут ему забыться.
– Время не лечит, мужик, – сказал Эш, тяжело вздыхая. – Поверь мне.
Он знал это. Лечит лишь алкоголь и многочисленные случайные знакомства, а так же мечты о новом будущем. А время? Время не лечит. Оно лишь проходит мимо.
– Я не ищу излечения. Я ищу спокойствия.
Эш не выбирался из постели и не делал никаких резких движений, потому что знал, что ярость Кейлеба вот-вот готова выплеснуться на окружающих. Нужен только повод. Любой.
– Ты знаешь, что можешь мне доверять. Мы справимся. Ты и я.
Кейлеб скрестил руки на груди и вцепился в кожу, стараясь заглушить душевную боль. Он будто сгорал изнутри. Если душа Хоуп замерзла, то его вот-вот сгорит в самой жестокой агонии. Повод. Нужен лишь повод.
– Хорошо, – сказал он, прежде чем выйти из комнаты. – Спасибо.
Глава 31
Прошло уже четыре дня с тех пор, как Хоуп зашла в свою комнату и не выходила оттуда. Четыре дня с тех пор, как уехал Кейлеб. Об этом она узнала из смс Евы:
«Мистер секси уехал из города. Умница, цыпа».
Смс прямо полно сочувствия.
На второй день девушке показалось, что она выплакала уже все слезы. Но они все бежали и бежали по ее щекам с перерывами на тяжелый сон, который абсолютно не расслаблял.
Сердце девушки каждый раз было на грани с тем, чтобы разорваться на куски. Она плакала за то, что мама ее бросила в младенчестве, за то, что умер Гидеон, за то, что она потеряла Кейлеба. Это были те слезы, которые она сдерживала всю свою жизнь. И вот катарсис наступил.
– Быстро вставай, плакса. Сколько можно сидеть здесь?
В комнату ворвалась Ликелла. На удивление она выглядела непривычно… по-домашнему. Пижамные линялые штаны, выцветавшая футболка на несколько размеров больше, носки с мишками, а некогда идеально уложенные волосы теперь были забраны в небрежную «дульку». Куда делась та Ликелла, которую Хоуп привыкла видеть?
– Ты же меня вроде ненавидишь, – неуверенно отозвалась Хоуп.