Даже наша первая встреча была столь символична, сколь можно это вообразить. Ещё бы! Встретить исчадие Ада на ступенях собора Св. Петра!
Обычно я простой Наблюдатель, не сводящий горящего взгляда с вас, следящий с любопытством за вашей жизнью, если уж она меня привлекла, и всеми теми ошибками, что вам свойственно допускать, но я как фантом — невидимка.
А тут… она вздрогнула, ощутив едкий укол страха, но всё же нашла в себе силы обернуться и мало того — наши взгляды встретились. Сквозь пространства и время, она увидела меня.
Умение рисковать — очень редкое качество в женщинах. Как и стойкость. И то и другое в Лукреции бесспорно было. Настоящая рыжая авантюристка своего времени. Она могла совершить любой поступок, даже не жалея впоследствии о содеянном.
В её глазах появился ужас и тут же пропал, подобно угасающему пламени свечи. Потрясающее самообладание. А ведь если задуматься, кого она увидела перед собой? Бледного темноволосого юношу или же то настоящее, что я есть на самом деле?
На эти вопросы я не могу дать однозначного ответа. Но предела моему тайному ликованию не было, ведь начало оказалось таким многообещающим.
Я не стал следовать за ней под своды Собора, а дождался в отдалении окончания службы. И она пришла сама, как я и рассчитывал, ведь её мысли целиком были посвящены мне. Она даже исповедовалась священнику, думая, что укроется под «сенью Божьей». Как же она глубоко ошибалась! Мне нет преград, но и разуверить я её не взялся. Пусть тешится тем, что думает, что церковный неф сможет защитить от сына Люцифера.
— Что вы хотите от меня? — Лукреция крепилась, но страх был велик.
— И с тем же вопросом я обращусь к вам.
— Я хочу, чтобы вы исчезли! — выпалила она с жаром, но потом вдруг осеклась, задумавшись.
— Не перестану никогда удивляться вашей прозорливости, Лукреция Борджиа, — улыбнулся я. — Позвольте сопроводить вас до дверей вашего дома, — доверительно и вкрадчиво, ведь в жилище этой порочной красавицы вход мне был давно открыт, — а дорогой мы обсудим задуманное вами.
Как обрести влияние и власть? Достичь высокого положения в продажном, прогнившем насквозь обществе? Я отвечу:
— Стоит только пожелать. Вы ведь страстно желаете, Лукреция? Вам ведь невыносимо довольствоваться той ролью, что отвело женщине ваше время?
— Да… Ты злой дух! Ты искушаешь меня… — она хотела отступить в сторону, но уже не напуганная, а скорее заинтригованная. Я не дал ей этого осуществить, мягко удержав за талию. — Даруй мне власть! — страстный шепот сорвался с тонких губ. — Раз можешь это!
Вопреки всем устоям и традициям, я выполнил её желание. Я устроил так, что Лукреция оказалась на посту губернатора городов Сполетт и Фолиньо, ровно через год после нашего знакомства. Она заняла пост по назначению собственного отца, вызвав в обществе бурю негодования и зависти. Сейте грехи ваши, и я пожну плоды их.
Мне достался договор подписанный кровью авантюристки, который дал мне власть ещё и над стареющим папой. Ведь у дочери и отца одна кровь.
Пусть станет вам известно, что кровь — это не просто жидкость красного цвета, бегущая по жилам, это — проводник человеческой энергии и сущности, считайте, что души. Всё максимально просто, и я этим пользуюсь.
Правящая верхушка и его святейшество погрязли в беззаконии и пороке ещё до меня. Отпуская грехи за золото, они забыли, что Тьма существует. А теперь, когда Лукреция продала мне душу, я подтолкнул общество к полному падению нравов, превратив святую обитель в бордель.
Многие властители знают о том, что Ад существует, немногие — принимают лишь на веру. Александр знал наверняка, но понял, что всё это случилось на самом деле, слишком поздно. Утопая в лицемерии, папа до последнего не верил своим глазам, а Лукреция Борджиа сделалась очень набожной, но в назначенный срок я пришёл за расплатой:
— Почему ты подписала договор? — спросил я её, стоя у ложа красавицы. Мне вдруг стало любопытно.
В свои тридцать девять, она была по-прежнему хороша, хотя послеродовая горячка сильно измучила её. Ребенок, рождённый ею раньше срока, умер, а теперь и я пришёл, наполнив комнату в палаццо зимним холодом. Ведь я — зима, я — закат и гибель всего живого.
— Я хотела устроить свою судьбу сама, — бледные губы Лукреции дрожали. — Я думала, что власть и состояние даруют мне свободу, — блеск её карих глаз исчезал по мере того, как я забирал её жизнь по капле. — Но я не жалею ни о чём. На мгновенье… лишь на миг, мне показалось, что я и впрямь свободна. Я благодарна…
______________________
Лукреция* — Лукре́ция Бо́рджиа — реально существовавшая, как и все прочие, историческая фигура, внебрачная дочь папы римского Александра VI и его любовницы Ваноццы деи Каттанеи, герцогиня Пезаро, княгиня Салерно. Её братьями были Чезаре, Джованни и Джоффре Борджиа.
========== История третья. Dum spiro sperо. Слабость. ==========
Первым кого я убил, была моя мать. Вернее то человеческое тело, в которое вселилась Нут. Я появился на свет не в бушующем адском пламени, а на земле, на окраине Хеврона** — Ворот Юга***. Там, где кончались ветхие лачуги бедняков, и начиналась городская стена. Тогда Нут называла себя Ревеккой и имела трёх братьев. Именно они нашли изуродованное тело женщины, даже не подозревая о том, что за сущность всё это время жила в их сестре, умело притворяясь и заискивая.
Иссохшая, почерневшая мумия — это всё, что осталось от настоящей Ревекки, потому что я забрал её жизнь, её энергию, её силу, едва увидев мир. Мне было необходимо это…
Братья сразу же поняли, что лежащее подле мёртвой женщины омерзительное, чёрное, как обсидиан, существо и есть младенец, рожденный ею. Чудовище, а не человек. Демон c пустыми, холодными глазами… но они и представить себе не могли, что «дитя» есть сын самого Люцифера, рождённый без души и проклятый, как и его отец.
Братья Ревекки решили избавиться от монстра, ещё и потому, что их любезную сестрицу все считали ведьмой, задолго до того как Нут поселилась в ней.
Нельзя умолчать и о том, что мужем Ревекки был тот самый легионер, копьё которого пронзило грудь христианского мессии. Смех, да и только!
Видимо моему настоящему папаше просто улыбнулось завладеть телом воина в подходящий момент, а именно — на супружеском ложе. Спаситель умер, исчадье ада — появилось. Вполне закономерно. Хрупкое равновесие сил качнулось. И всё это в одну ночь, в миг, когда бушевала сильнейшая гроза. Что ж… как говорится, папаша совместил приятное с полезным. Но продолжу.
Братья захотели попросту свернуть шейку новорожденного, как шейку цыплёнка, вот только сделать это у них не получилось. Они упали замертво, и изо рта их потекла кровавая пена.
Каким бы «подлецом и смутьяном» не был мой папаша, однако он не забыл обо мне. Не подумайте, что он сделал «благое» дело по доброте душевной, впав в родительскую заботу. Нет. Всё лишь корысти ради, ибо на меня у него были далекоидущие планы. Ведь у меня всегда был выбор — самое весомое достоинство из всех. Выбор, который я унаследовал от Ревекки — человека, а не от Нут. Этим я и отличался от остальных дьявольских порождений и ничем не был связан, а следовательно — свободен. На свободу и планировал сделать свои ставки Люцифер. Ведь врагов лучше держать намного ближе, чем друзей, а он с рождения записал меня в первые.