Два часа спустя он сослался на важную встречу, которая должна была состояться рано утром, отвез ее домой и оставил перед дверью ее квартиры.
— Я чудесно провела время, — прошептала она.
Он понимал, что она врет. Весь вечер он вел себя просто отвратительно: молчал, ни разу не улыбнулся, заставил ее быстро сделать заказ, на что обычно уходило часа три, и делал вид, что не понимает ее намеки, когда она подошла ближе и повернула к нему свое личико.
— Я тоже, — ответил он.
Лгунья, но ей далеко до Каролины Гамильтон.
В субботу он опять пошел в спортзал, потягал тяжести, уделил внимание беговой дорожке. Вечером, вместо того чтобы послать чек благотворительному аукциону, он посетил его с рыжеволосой девушкой, у которой была заразительная улыбка и бесконечно длинные ноги. После этого он пригласил ее в ресторан. Но когда она взяла его за руку и сказала, что живет поблизости и было бы здорово, если бы он поднялся к ней выпить чего-нибудь, он снова сослался на встречу, которая должна была состояться утром, доставил девушку к ее дому и оставил там, пожав на прощание руку.
Проклятье. Пожал ей руку!
Он поклялся, что завтра, когда встретится с одной сногсшибательной актрисой с Бродвея, все будет по-другому.
Но получилось еще хуже.
— Дело не в тебе, — сказал он, когда она спросила, что не так, и, прежде чем он успел добавить, что все дело в нем, встала и ушла.
Хватит.
Он поехал домой, собрал вещи, вызвал пилота и улетел на остров Мартас-Винъярд. Один его знакомый банкир устраивал у себя дома вечеринку и пригласил Лукаса. Поначалу Лукас отказался.
— Приезжай, если передумаешь, — сказал ему банкир.
Что ж, он передумал.
Он выпил немного великолепного вина, поел лобстеров, привлек внимание двух женщин… Извинился перед ними и пошел прогуляться вдоль берега. Один.
Он смотрел на свинцовое море, высоко вздымающиеся волны и небо унылого серого цвета.
Все соответствовало его настроению.
Какого черта он никак не может выбросить из головы Каролину? Он презирал ее, презирал то, кем она была. Что с того, что она была красивой? За последние несколько дней у него была возможность завязать отношения с несколькими не менее красивыми девушками, но он не остался ни с одной из них. Лукасу не хотелось притворяться и делать вид, что ему интересно с ними общаться, смеяться их шуткам, и уж точно ему не хотелось ложиться с ними в постель.
Вместе с тем он понимал, что, если бы сейчас перед ним появилась Каролина, такая же податливая и страстная, какой она была в ту ночь, он сорвал бы с нее одежду, крепко прижал к себе, уложил на песок и погрузился в нее.
И она ответила бы. Никаких уловок, отговорок и пустого кокетства.
Он чертыхнулся. Ведь то, что она делала, иначе как уловками не назовешь. Она сама и все, что она делала, было бесконечной ужасной ложью.
Возбуждать его, постанывать, нашептывать ласковые слова, сводить его с ума от желания…
Все это было основой ее профессии. Она продавала секс за деньги.
И если в какой-то момент ему показалось, что она никогда не позволяла другим мужчинам и половины того, что позволила ему, это могло быть ее особенностью. Он слышал, что девушек с такой смесью невинности и секса называют мадоннами-блудницами. Он никогда не хотел видеть таких вещей в женщине, но он никогда не был с такой женщиной, как Каролина.
Такие, как Эллин, намного честнее. Они продают секс богатым мужчинам за символы этого богатства. Он не был дураком и прекрасно все понимал. Драгоценности. Подарки. Быть увиденной в правильном месте в правильное время. Вот чего хотели такие женщины, и это было по-честному. Разве он не прав?
Небо стало темно-серого цвета. Вокруг зажглись фонари. Яростно забарабанил дождь. Лукас бегом вернулся туда, где проходила вечеринка. Посмеялся со всеми над своей промокшей насквозь одеждой, вызвал такси и умчался в аэропорт.
Утро понедельника было намного лучше.
Он проснулся в хорошем настроении.
В офисе его помощница сидела на своем месте. Вкус кофе отвечал всем требованиям. Джек Гордон канул в Лету. Он получил выходное пособие за шесть месяцев и ни одного рекомендательного письма.
Прощай старое, здравствуй новое. Каролина Гамильтон стала ничего не значащим воспоминанием.
Все утро Лукас провел в деловых встречах. Затем быстро перекусил в своем кабинете. Но во время важного разговора со своим адвокатом по поводу последних деталей оформления сделки с Ростовым он вдруг понял, что ничего не изменилось.
Гордон, эта змея, мелкий, ничтожный червь. Он заслуживает гореть в аду, но какое наказание понесла Каролина? Она обманула его.
Ему нужно довести дело до конца. Стереть из памяти все. Только как?
— Лукас? — обратился к нему его адвокат. — Лукас? Эй, парень, ты все еще здесь?
Лукас вздохнул:
— Прости. Да. Просто у меня еще одно дело. Тед, мне нужен кто-нибудь, кто занимается частным сыском.
— Я могу порекомендовать тебе одного человека. — Тед продиктовал имя и номер телефона. — Я могу как-то помочь? — после паузы добавил он.
Лукас делано рассмеялся:
— Нет. Дело пустяковое.
Он повесил трубку и поднялся. Единственным выходом из сложившейся ситуации было встретиться с Каролиной и сказать ей все, что он о ней думает, сказать ей…
Что он ей скажет? Слова придут, когда он ее увидит.
Через несколько часов он обладал кучей информации. Ему нужен был только ее адрес. А теперь он знал, что ей двадцать четыре года. Родилась в каком-то маленьком городишке в северной части штата Нью-Йорк. Изучала французский язык. Сейчас получает степень магистра русского языка и славистики.
Правда, детектив не смог найти подтверждение о ее дополнительных заработках, но Лукас и не надеялся на это. Каролина была очень умна. Она могла скрыть свою профессию, если это можно так назвать.
Ее адрес совсем его не удивил.
Она жила в одном из кварталов на Манхэттене, который раньше служил пристанищем для трудяг, а сейчас там жили те, что имели больше денег, чем могли потратить. Это было место обитания преуспевающих молодых людей с Уолл-стрит.
Он посетил пару званых обедов в этом квартале, поэтому имел представление о том, где могла жить Каролина.
Просторный двухквартирный дом, который когда-то сдавался в аренду. Много светлого дерева, неотделанного кирпича, неудобной мебели и не поддающихся определению образцов искусства.
Дорого, но не для женщины, которая днем училась, а вечером зарабатывала на жизнь старой как мир, но приносящей хорошую прибыль профессией.
Выходя из офиса, Лукас чуть не рассмеялся.
Студентка дневного отделения.
Звучало похоже на название нехорошего фильма. И он, который никогда в жизни не платил за секс, который никогда не был с женщиной иначе, как по обоюдному согласию…
Он купил ее услуги.
— Черт побери, — помрачнел Лукас.
Чудовищная пробка. О такси придется забыть. Дойти пешком будет намного быстрее.
Постепенно улочки поменяли свой облик от торговых до жилых, и он наконец добрался до квартала, где жила Каролина, а потом вышел и на ее улицу.
То, что он увидел, никак не соответствовало его ожиданиям.
Какая-то потрепанная улочка. К обочине жались переполненные мусорные баки. На стенах домов гангстерские имена и знаки, написанные в стиле граффити. Дурно пахло от хлама, разбросанного по тротуару. Все здания выглядели обветшалыми, особенно дом, в котором жила Каролина. Казалось, эта пятиэтажная развалина из темно-красного кирпича выстояла единственно благодаря вековой грязи, покрывавшей ее стены.
Перед домом стояла полицейская машина.
Сердце Лукаса болезненно сжалось.
Он знал некоторых полицейских. В большинстве своем они были хорошими ребятами. Вместе с тем детство, проведенное на улицах Рио, наложило свой отпечаток: иногда при виде полицейской униформы или полицейской машины Лукас начинал испытывать необъяснимую тревогу.