— Ханна? — позвал я, резко выдыхая.
Остановившись, она спросила:
— Да?
— Хоть за бедра можно схватить?
Я чувствовал, как она все еще прикасается ко мне, после чего засмеялась.
— Что же это будет за платье, в котором мои бедра будут выставлены напоказ?
— Прости, прости, — засмеявшись, начал оправдываться я. — Ляпнул не подумав. Слива, блин, давай просто запрыгивай на мой член.
Но ни фига. Я почувствовал ее жар, совсем близко, и она просто медленно села мне на бедра, проводя руками мне по животу.
— Все в порядке? — спросил я, принимая сидячее положение и на ощупь находя ее лицо. — Ты снова сходишь с ума из-за платья? — я попытался украдкой коснуться кожи под ее глазами, чтобы убедиться, что она не плачет, но Ханна отвернулась от меня.
— Я не плачу.
Я кивнул, ничего не говоря и не желая давить на нее.
— Просто нервничаю, — призналась она.
В груди стало тесно.
— Ты ведь знаешь, что, несмотря на грядущую свадьбу, между нами ничего не изменится. Да? Мы все те же Уилл и Ханна. Те же мы, и только вдвоем.
— Но все уже ощущается не так, как раньше, — сказала она, касаясь кончиками пальцев моих губ, когда я открыл рот, чтобы возразить, а затем быстро добавила: — Я не в плохом смысле. Просто… теперь я чувствую большее давление и ответственность. Сейчас все серьезнее. Раньше я смотрела на твое тело и думала: «Как же мне повезло. Оно только мое, на всю ночь». А теперь: «Господи, а что, если с ним что-то случится и…»
— Ханна. Не накручивай себя, — целуя кончики ее пальцев, нежно прошептал я.
Она сделала успокаивающий вдох и скользнула рукой вниз по моей шее, словно рисуя путеводную карту к моему сердцу.
— Мне всего двадцать пять, — после долгой паузы сказала она. — И я знаю, что моя жизнь будет разрушена, если в ней не будет тебя.
Эта мысль резко ударила меня изнутри.
— Я всегда буду с тобой.
Она ничего не сказала, а просто продолжила выводить крохотные кружочки кончиками пальцев по моей груди.
— Ну же, Слива. Мы и так отлично заботимся друг о друге. Просто теперь будем делать это в качестве мужа и жены.
Она снова подняла руку, поглаживая пальцем от одного края моей нижней губы к другому. В моей крови бушевал адреналин.
— Я о тебе забочусь? — спросила она.
— Конечно. А в те моменты, когда боишься сделать что-то не так, ты просто уточняешь.
Спустя несколько мгновений молчания она робко поинтересовалась:
— Например, как сейчас?
Мне нравилась эта игра с завязыванием глаз, но при этом мне не нравилась эта темнота, потому что хотел увидеть лицо Ханны. Однако ее голос подстрекал мое воображение: вот она слегка покусывает губы, не сводя с меня глаз и сосредоточенно касаясь моей кожи. Настолько нежно, что это сводит с ума. Так все и начиналось между нами. Она спрашивала, а я ее направлял.
— Ты не уверена, как осчастливить меня прямо сейчас?
— Просто немного нервничаю, — прошептала она. — Будет лучше, если ты скажешь мне, чего хочешь.
Казалось, мое сердце остановилось, а затем застучало с бешеной силой. Прошло уже какое-то время, с тех пор как мы примеряли на себя эти роли. Учителя и ученицы.
— Оседлай меня снова, — проинструктировал ее я голосом, похожим на животный рык.
Я почувствовал, как Ханна немного переместилась, а затем ощутил, насколько сильно она возбуждена, хотя едва касалась моего члена. Я подавил стон.
— Опускайся на меня. Но не торопись. Сначала немного подразни.
Она взяла меня в руку, удерживая прямо у своего входа и начиная опускаться. Сантиметр за сантиметром.
Охуеть, до чего же хорошо.
Я чуть не кончил.
— Да, вот так. Вот так.
— Уилл…
Мы занимались любовью тысячу раз, а может и больше, и я всегда удивлялся, ловя себя на мысли, что считаю до десяти, лишь бы отвлечься и не кончить, едва оказавшись в ней.
— Двигайся вверх и вниз, — сказал я. — Не жадничай, я хочу ощутить тебя всю.
Ее теплое дыхание послало волны мурашек по моей коже на шее, волосы защекотали плечи, и она сделала именно то, о чем я ее попросил. Ханне удалось с легкостью опуститься на меня всего одним движением — она оказалась невероятно мокрой.
У меня мозги поехали набекрень от интенсивности происходящего; казалось, что на меня обрушилось все и сразу: вот они мы, на пороге сумасшедшего приключения. Так сильно я еще ничего не желал в своей жизни.
И как только Ханна начала, покачиваясь, двигаться на мне, с каждым разом все увереннее, растворяясь в происходящем и давая волю своим чувствам, у меня в голове мелькнул вопрос: а как много людей на самом деле находят именно того человека, к кому отчаянно хочется прикоснуться, быть рядом с ним, принадлежать ему? У многих ли брак базируется на дружбе, и они живут с людьми, которыми восхищаются больше всего?