Зажмурившись, она резко нажала на кнопку смыва, не давая себе времени на раздумья.
Анна тяжело дышала, в горле комом стоял крик. Отросшие ногти Уильяма царапали щиколотку.
Тряхнув ногой, она вцепилась в перила и изо всех сил пнула старика.
От удара в шею Уильям захрипел.
Анне удалось выиграть время. Поскальзываясь босыми ногами, она попятилась от старика, ударилась спиной о стену и сползла на пол. Лицо взмокло от пота, и голова кружилась уже не только от голода.
Уильям что-то пробормотал, но так тихо, что она не смогла разобрать ни слова, да и не хотела. Анна отвернулась, чтобы не видеть беззвучного шевеления губ и мольбы о помощи в затуманенных болью глазах.
Когда адреналин схлынул и дыхание Анны выровнялось, она поняла, что, хоть Уильям и не умер от падения, он тяжело ранен и долго не протянет. Но оставлять его в таком виде нельзя. Вдруг старик застанет приезд сына? Уильям при желании умел быть сильным, например когда хватал девушку за запястье, чтобы удержать на кровати, ведь ему так нравилось лежать рядом с Анной.
Заметив движение у подножия лестницы, она поняла, что медлить больше нельзя. На четвереньках подобравшись к Уильяму, она ухватила его за плечо и перевернула на спину.
В широко распахнутых голубых глазах плескалась боль.
– Старый развратник! – взвизгнула Анна.
Он покачал головой, безмолвно оспаривая ее обвинение. Голова его жалко болталась на жилистой шее.
Анне хотелось выплеснуть на Уильяма все накопившееся негодование. Вот только какой в этом смысл? Ничего уже не изменишь. Все обернулось совсем не так, как она себе представляла. Девушка вспомнила, с каким расчетом устраивалась работать к Уильяму: после смерти он завещает ей все свое имущество, а она станет счастливой обладательницей дома и банковских счетов старика и наконец заживет той жизнью, для которой была рождена. Но все это оказалось несбыточными мечтами.
Больше Анна не сказала Уильяму ни слова. Одной рукой она накрыла его рот, а другой крепко зажала нос, со всей силы наваливаясь на тело.
Взгляд Уильяма прояснился. Голубые глаза светили по-юношески ярко. В нем явно проснулся инстинкт самосохранения – старик внезапно брыкнулся и едва не сбросил Анну на пол. Чертыхаясь себе под нос, она всем весом придавила Уильяма, сжав бедрами костлявые цыплячьи руки, и снова перекрыла доступ к кислороду, стараясь не поцарапать лицо и не оставить на теле следов.
Потребовались считаные мгновения, но для Анны они тянулись бесконечно.
Пола стояла перед входом в отель в Саутгемптоне, обхватив себя руками в попытке согреться. Неподалеку от нее Томми нетерпеливо мерил шагами тротуар, высматривая на дороге такси, которое довезет их до круизного лайнера.
Пола выглядела спокойной и собранной, но на душе у нее было тяжело. Она поступила ужасно. Отвратительно, просто чудовищно! Пола не сомкнула глаз с тех пор, как смыла противозачаточные таблетки в унитаз. Она даже подумывала о том, чтобы позвонить в приемную врача и соврать, что потеряла упаковку и хочет получить новый рецепт.
Гадко.
Подло.
Томми будет в ярости, если узнает.
А может, не будет?
Пола часто задышала. Томми же сам устроил этот отпуск, чтобы обсудить будущего ребенка! Значит, она всего лишь немного поторопила события. Может, муж ни о чем и не узнает.
Но самовнушение не помогало, Пола не могла избавиться от угрызений совести. Она нечестно поступила с Томми, и он этого не заслужил.
Но ничего уже не поделаешь: новый рецепт до отпуска она получить не успеет.
Она тряхнула головой, чтобы отогнать мысли о своем дурном поступке. Когда к ней подошел муж, она встретила его беззаботной улыбкой.
– А что вообще такое северное сияние? – спросила она.
– Взаимодействие электрически заряженных частиц в атмосфере, – ответил Томми. – Здорово же? – Он состроил капризную гримасу. – Надеюсь, мы его увидим.
Пола нахмурилась:
– Что значит «надеешься»? Конечно, мы его увидим, для этого и задуман круиз!
– Да, но его видно не всегда. Тысячи людей затевают путешествия ради северного сияния и возвращаются ни с чем. Все зависит от облачности. Идеальные условия для северного сияния – ясная, безоблачная ночь. – Томми улыбнулся жене. – Но на небе и без того есть чем полюбоваться. – Он задумчиво посмотрел вверх.