Доротея прекращает вращение и выходит в гостиную, чтобы выпить кофе, который ей налила Боди.
Боди. Этот мистер Ральф Эллис, он…
Доротея. Что он?
Боди. Ничего, только…
Доротея. Что?
Боди. Он может оказаться не таким надежным, как Бадди — на длинной дистанции.
Доротея. Что такое «длинная дистанция», милая?
Боди. Длинная дистанция — это жизнь.
Доротея. Ах, вот что такое длинная дистанция, длинная дистанция — это жизнь! С Бадди! Нет, тогда я предпочту короткую, уж извини, но я выберу короткую дистанцию, менее утомительную как днем, так и ночью.
Боди. Послушай, Дотти, длинная дистанция или короткая, я бы ставила на Бадди, а не на ночные призрачные мечты вроде твоего романтического представления о человеке, о котором ты знаешь в основном лишь по заметкам из отдела светской хроники…
Доротея. Ты просто ничего не понимаешь! — в том, о чем не имеешь совершенно никакого представления. Каждый раз, выходя из класса гражданского права в Блюэт, я вижу Ральфа Эллиса в коридоре, в нескольких шагах от себя. Он притворялся, что пьет воду из автомата на моем этаже, который на два этажа выше, чем его кабинет.
Боди. На самом деле не пьет, но притворяется? Это не очень хороший признак, Дотти, — что он притворяется…
Доротея. Я хочу сказать — мы вынуждены были встречаться тайно, чтобы избежать сплетен в Блюэт.
Боди. Но я…
Доротея. ЧТО?
Боди. Никогда не верила тем, кто притворяется.
Доротея. Тогда зачем бумажные цветы над слуховым аппаратом, дорогая?
Боди. Это — просто — некоторая чувствительность. И все…
Доротея. Послушай, но тебе ведь придется примириться с ним, поэтому убери это прикрытие, бумажную красную лилию, и усиль слуховой аппарат, или я буду вынуждена закончить вращение, чтобы не пропустить звонка от Ральфа.
Боди (в то время, как она поворачивает слуховой аппарат, он издает резкий звук). Видишь? Видишь?
Доротея. То есть, ты хочешь сказать «слышишь, слышишь» — поверни его немного в обратную сторону, найди правильное положение.
Боди. Да, да, я… (Она неумело поворачивает слуховой аппарат, смещая при этом бумажный цветок.)
Доротея. Ради бога, разреши я сама пристрою его тебе! (Она стремительно направляется к Боди и возится со слуховым аппаратом.) Вот! Не пищит! — а ты меня слышишь? Я сказала, ты слышишь меня! При таком положении?
Боди. Да. Где моя красная лилия?
Доротея. Упала на ярко-бордовый ковер. Вот. (Поднимает и передает Боди.) Что с тобой?
Боди. Я расстроена. К тому же, это доверие, которое ты питаешь к намерениям Ральфа Эллиса, может оказаться опасным…
Доротея (мечтательно, глаза теплеют). Я не люблю говорить об интимных вещах, но — в последний раз, когда я ехала на Рео Ральфа Эллиса с этим новым «седаном» под названием «Летучее облако»…
Боди. Облако? Летучее?
Доротея (поднимая голос до крика). Реклама Рео — «Летучее облако».
Боди. А-а. Да. Это его и привлекло.
Доротея. Лил дождь, и на Арт-Хилл никого не было, никаких машин, только Ральф и я в его Рео. По окнам струился дождь, поблескивая в отсветах фонарей.
Боди. Дотти, надеюсь, ты не ведешь свой рассказ к чему-то такому, что не должно было случиться в этом «Летучем облаке» на Арт-Хилл. Это несколько пугает меня, Дотти…
Доротея. Откровенно говоря, я в тот момент сама немного боялась, потому что ведь мы с тобой никогда не говорили на эту тему, это довольно трудно для меня, но ты должна понять — потому что до этого раза я никогда не переступала определенной черты в отношениях с мужчиной.
Боди. Дотти, ты хочешь сказать —?
Доротея. Все было так волшебно, окна, занавешенные дождем, мягкий взгляд его глаз, теплота его дыхания, всегда пахнущего гвоздикой, его пальцы, прикасающиеся так нежно, когда он…
Боди. Дотти, я, кажется, не хочу слушать продолжение рассказа о приключении на Арт-Хилл, потому что у меня возникло подозрение, Дотти, что с ним ты не остановилась у этой определенной черты…
Доротея. Ее просто не существовало, когда он припарковал машину, повернулся и посмотрел на меня, а я повернулась и посмотрела на него. Наши глаза, наши глаза —