— Приготовиться! — скомандовал я.
Бойцы защёлкали затворами.
Навстречу нам вышла группа красноармейцев с лейтенантом Терешкиным во главе.
— Молодцы! Успели в срок! — сказал он и, не останавливаясь, проследовал дальше. — Сюда! За мной!
Мы пересекли наискосок вдающийся в озеро небольшой полуостров и опять вышли к воде. Здесь, оказывается, нас поджидали двое бойцов, присланных Махалиным. Они разбросали связки камышей, под которыми была спрятана лодка. На её носу укреплён ручной пулемёт. Мы устроились в лодке и взялись за вёсла.
Отойдя от берега, лодка повернулась носом в сторону возвышающейся вдали сопки, похожей на небольшой вулкан. И сизоватый дымок стлался над ней, как над вулканом. Пограничники внимательно вглядывались в приближающийся к нам берег, старались грести бесшумно.
Вскоре причалили у каменистого подножия сопки. Выпрыгнув на сушу, мы стали карабкаться наверх. Склон сопки зелёный, поросший травой и кустарником. Куда ни взгляни — цветы, красные, белые, лиловые, жёлтые. От них рябит в глазах. Их сильный запах слегка кружит голову. Но с приближением к хребту сопки к этому аромату цветов и трав стал примешиваться кисловато-горький привкус порохового чада. От него саднило в горле.
Впереди и чуть над нами зелёная черта склона наискосок уходила вниз и влево. Казалось, за этой чертой сразу же начинается небо.
Но когда до низкорослого ельника, голубоватой щетиной покрывающего склон, осталось всего несколько шагов, впереди нас неожиданно загремели выстрелы, яростно застрочил пулемёт. Мы, как по команде, припали к земле. Но это стреляли не в нас. По ту сторону сопки шёл бой.
Мы во весь дух бросились к ельнику, пересекли его, и перед нами как на ладони открылось поле битвы. Весь склон, будто мухи, облепили самураи. Ползут, вжимаясь в расщелины, перебегают от камня к камню. Полукружием обступили вершину сопки, медленно движутся к ней, к тому месту, где полощется на ветру, приводя их в бешенство, алое полотнище нашего флага.
Мы подобрались к самураям вплотную с фланга, залегли.
— Целиться!.. Залпом! Огонь! — скомандовал лейтенант Терешкин.
Грянул залп. В этот критический момент мы могли лишь отвлечь внимание противника на себя.
Подвергшись неожиданному нападению с фланга, самураи опешили. Некоторые в панике бросились вниз, прикрывая руками голову. Другие спрятались за камни, открыли беспорядочную стрельбу. Но пули пролетали выше нас. Враги не предполагали, что мы подобрались так близко.
— Стрелять прицельно! Экономить патроны! — предупредил Терешкин.
Мы застигли врагов врасплох. Они оказались на открытой местности. Пытались скрыться за редким кустарником, залечь за камни. Наконец не выдержали, бросились бежать.
Но те, которые наступали впереди и почти достигли сопки, продолжали бежать. Их раздражал алый стяг над нашей высотой. Они не замечали даже того, что позади них никого нет.
Тогда лейтенант Терешкин вскочил во весь рост и, швырнув в самую гущу самураев гранату, крикнул громовым голосом:
— Вперёд, орлы! За мной!
Стреляя на ходу, мы ринулись на японцев. Но по нам из-за груды камней вдруг застрочил пулемёт. Несколько наших парней упали. Мы залегли. Рядом со мной кто-то стонал, всхлипывал и постепенно затих.
— Отделение! Слушай мою команду! Отползать влево! — приказал я.
К счастью, нам попался овражек, заросший высокой травой. Пуль здесь можно было не опасаться, если не встретиться с самураями лицом к лицу. Мы, низко пригибаясь, побежали вдоль овражка. А он всё круче забирает кверху. Уже бежать невмоготу, карабкаемся с камня на камень, подтягиваемся на руках, ползём, снова карабкаемся. Вот выстрелы совсем уже близко. Кажется, над самой головой раздаются возгласы японской команды.
Я выскочил из оврага и крикнул:
— За Родину! Вперёд!
С криками: «Ур-ра-а!..»— бойцы устремились за мной.
Мы подоспели как раз вовремя. Бойцы Махалина уже отбивались от самураев врукопашную.
Я успел увернуться от налетевшего на меня коренастого самурая и огреть его по голове прикладом. Другой нацелился в нашего бойца. Сделав прыжок, мне удалось достать его штыком. Вдруг тяжёлая туша навалилась на меня сзади. Я упал. Схватившись с тучным самураем, мы катались по земле, подминая траву, цветы, норовя схватить друг друга за горло. Враг оказался сильнее меня, заломил мою руку за спину, занёс надо мной нож. Но тут же опрокинулся навзничь. Надо мной склонился боец, в которого я не дал выстрелить. Подал мне руку, помог встать. Мы вместе побежали, преследуя врагов, бегущих вниз по склону.