С последним выводом, я уже листала вызовы, чтобы найти там номер Глеба. Но, к моему великому разочарованию, абонент оказался вне зоны доступа сети. Словами не передать, как я расстроилась. И, что самое обидное — я не могла объяснить себе, почему меня это так расстроило. Наверное, вырезает на чьем-нибудь девичьем животе сердечки в подвале…
Инстинкт самосохранения рекомендовал мне не разлучаться со своими друзьями, что сделать было непросто. Машка встретила кого-то из знакомых и, увлеченная беседой, покинула меня, сказав, что скоро обязательно вернется. Макса я нашла только через полчаса, и то случайно. Он обнимал в коридоре какую-то девушку…
И, решив, что Андрей точно будет на одном и том же месте, я осталась в комнате, в которой беспрерывно играла живая музыка. И, к слову, она была так хороша…
— Забери меня к себе. Я так устал бежать… — начала петь миниатюрного вида девушка. Ее подхватили сразу двое: парень с дредами на голове и наш Андрей. И на удивление, голоса их звучали вместе так слаженно и красиво, что остальные невольно притихли и только немного подыгрывали на гитаре, делая аккомпанемент еще разнообразнее.
Когда они закончили петь, Андрей нашел меня глазами, тепло улыбнулся и встал со стула, заведя инструмент за спину.
— Пошли, Сонь, может на кухне перерыв и удастся что-нибудь перехватить поесть?
Я, разморенная вином и душевными песнями, кивнула, и Андрей, подхватив меня под локоть, повел к кухне. Но на самом пороге стояло несколько человек, и он, внезапно остановился перед ними.
— Что, начали? — поинтересовался он у стоящих впереди людей.
— Да, — тихо ответили ему.
— Что там? — не удержалась от любопытства я, пытаясь привстать на носочки. Я — счастливый обладатель невысокого роста, хрупкая маленькая леди на вид, никак не могла понять, что же там происходит. Преферанс… Это, кажется, картежная игра какая-то. — Андрюш, что там? — снова повторила я и, как ни странно, двое парней, стоящих впереди, пропустили нас.
Перед нами открылся большой круглый стол, за которым сидело четверо человек. Четверо мужчин, которым явно было побольше, чем нам, студентам, держали в руках карты, сосредоточенно глядя на них и изредка что-то говоря друг другу, клали часть карт на стол.
— Это что, покер? — спросила я чуть громче, чем следовало. На меня тут же шикнули и посмотрели так, будто я сморозила жуткую глупость только что или же нецензурно ругнулась в высшем обществе. Я тут же покраснела и вжала голову в плечи. И, поймав на себе взгляд одного из игроков, попыталась вовсе уйти, но Андрей не дал.
— Это не покер, Сонь, — на ухо прошептал мне Андрей. — Это преферанс. Тут не блефовать надо, а считать.
Я кивнула, опустив взгляд в пол, а потом снова подняла глаза, на того игрока, что так испепеляюще на меня посмотрел. Он сосредоточено разглядывал карты. Темные брови нахмурились, между ними пролегла складка. Губы поджаты в одну тонкую напряженную полоску. На скулах заиграли желваки. Он нервно расслабил черный галстук, расстегнув две верхние пуговицы рубашки и поправил рукой черные волосы, только сильнее их взъерошил. Среди всех он выглядел здесь самым хмурым и самым молодым. Светловолосый мужчина с почти незаметной проседью на длинных волосах, собранных в низкий хвост, прикурил одной рукой сигарету и, затянувшись, придвинул свой стул чуть ближе к столу. Он ухмыльнулся и украдкой обвел остальных игроков хитрым взглядом. Высокий мужчина, с аккуратно подстриженной бородой и уложенными назад черными волосами выжидающе стучал пальцами по столу, чем, по-моему, вызывал раздражение у его противника, сидящего рядом. Этот мужчина то и дело закрывал глаза, видимо, что-то прикидывая в уме, но, похоже, что стук пальцев по столу сильно ему мешал. Не уверена, но, думаю, что «бородатый» именно этого и добивался. И кто же тут из вас маньяк, товарищи игроки?
— Того мужика видишь? С черным галстуком? — Андрей снова наклонился к моему уху. Я кивнула, боясь произнести хотя бы звук, чтобы не привлечь к себе внимание. — Это из нашего универа. Он семинары вел, вместо Михалыча. Ну по литературе. На которых вас не было. Лаборант, но вроде не с нашей кафедры. Ох, если в универе узнают, чем он занимается!
— Чем? — испуганно переспросила я, снова чуть громче, чем следовало. И снова поймала на себе кучу взглядов. И лаборанта в том числе. Темные, такие темные, что казались черными, глаза будто обожгли неодобрением. Я ему мешаю своим разговором?
— Ну, они же на деньги играют, — очень тихо объяснил мне Андрей. — И ты даже не подозреваешь, на какие суммы.
— А это незаконно? — почти беззвучно спросила я.
— В универе такое не потерпят, — уверенно сказал Андрей. Игра тем временем шла полным ходом. А потом, когда ни у кого карт в руках не осталось, и этот Лаборант сдал свои карты на стол, он чуть улыбнулся и откинулся на спинку стула, заведя руки за голову.
— Выиграл? — глухо спросила я.
— Да, выиграл… Сонь. Не вздумай болтать. Здесь на этом большие деньги крутятся. Проблем потом не оберемся.
— Я нема, как рыба! — прошептала я.
— Нет, Сонь, — вдруг посерьезнел Андрей. Пока игроки, расслабившись, встали со своих мест, мой друг увел меня внутрь коридора. Я еще никогда не видела его таким серьезным и взволнованным одновременно. — Пойми. У нас действительно могут быть проблемы. Так что его ты тут не видела. Ты вообще не видела что тут на кухне творится. Поняла?
— Да поняла я! Сказал не болтать, значит не буду! Что в нем такого-то? Неужели из-за какого-то лаборанта будут кипишь в универе наводить?
— Он не «какой-то лаборант», — усмехнулся Андрей и почесал затылок. — Он — сын ректора.
========== Глава 3. ==========
Комментарий к Глава 3.
“Андреич” - написано намеренно ;)
Миша, наш староста, скорее всего сидел на каких-то сильнодействующих успокоительных. Иногда мне казалось, что его левый глаз слегка подергивается. Конечно же, чем ближе сессия, тем больше вероятность нервного тика у любого студента. Но создавалось впечатление, что подрагивание Мишиного глаза не зависит от экзаменов. Оно появилось в тот момент, когда куратор назначила старостой именно его.
— И списки эти попадут прямо на стол декану! — левый глаз снова дрогнул. — Васильева, ты слышишь меня? Куда ты смотришь?!
— На твой глаз, — бездумно ответила я, только через секунду сообразив, что именно сморозила. — Миш, прости, я что-то задумалась.
— Да ты, Васильева, походу, вообще думать не умеешь! — Миша не выдержал. Психанул. — И ты, и компания вся твоя! Угораздило же! Из-за вас у меня проблемы будут! Да дался тебе мой глаз! Хватит пялиться!
Я опустила взгляд в пол. Такой холодный и такой грязный кафель… Миша что-то еще кричал, но я совсем не слушала. Удивительно. Сейчас, накануне сессии, у меня могут начаться страшные проблемы из-за прогулянных семинаров, но мой дурацкий мозг думал о чем угодно, только не о насущной проблеме. А у Мишки красивый голос.
— Короче, выпутывайтесь как хотите! Я вас больше покрывать не стану!
Судя по тому, что проклятия, адресованные мне и моим друзьям, немного отдалялись, староста ушел и оставил меня с моими проблемами наедине. Только он зря надеется, что я буду чувствовать какие-то угрызения совести. Единственная проблема, которая меня волновала, заключалась лишь в том, что я не могу осознать до конца, что тот самый сын ректора, с которым мне предстоит сегодня объясняться, тоже вполне может оказаться тем самым добрым и таким приятным в общении маньяком-Глебом.
Почему? Все просто. А почему нет? Ведь он тоже находился в этой злосчастной квартире, в доме номер восемь. Хотя с другой стороны, кроме него там находилось еще около пяти-шести десятков человек. И любой из них с таким же успехом может оказаться Глебом. Даже тот же Зверь. Я бы сказала, что, судя по тому, как себя держал Зверь, он больше подходит на роль маньяка.