Джоун тут же вынул из кармана платок и протянул ей.
— Может быть, вам пригодится?
Жюли взяла платок, не зная, что она будет с ним делать. Она надеялась, что он все же ей не понадобится.
— Спасибо.
Она знала, что ее аллергия усиливается под влиянием сильных эмоций, например, когда она взламывает чужой дом и крадет предметы искусства. Как выяснилось теперь, приступ может возникнуть и под влиянием тех чувств, которые она испытывала, стоя рядом с Джоуном Дамароном.
— Джоун! Какой чудесный вечер! Потрясающая коллекция! Ты не перестаешь нас всех удивлять!
Услышав знакомый мужской голос, Жюли напряглась.
— Как тебе удалось заманить эту изумительную девушку к себе на вечеринку? Жюли, мне очень приятно видеть тебя сегодня здесь!
Жюли повернулась на голос и с ужасом увидела приближающегося Уинстона Блэйкли. Это был пожилой седовласый человек с величественной бородой. Он владел маленькой, но весьма престижной картинной галереей в городе, где иногда выставлялись ее, Жюли, работы, когда она давала на это согласие.
— Привет, Уинстон, — кивнула она ему. Он наклонился и расцеловал ее в обе щеки:
— Ты, конечно, пришла сюда с отцом. Уинстон повернулся к Джоуну.
— Но тебе, дружище, все равно повезло, что она здесь. Я не раз пытался вытащить ее на вечеринки, но она всегда ссылается на свою застенчивость.
Джоун удивленно посмотрел на нее.
— Застенчивость? — Нет, что-то он слабо в это верит. Скорее всего она просто не хочет привлекать к себе внимание. А Джоуну, наоборот, хотелось уделять ей как можно больше внимания.
— Спасибо за заботу, Уинстон, — насмешливо сказала Жюли. — Что бы я без тебя делала?
— Ха! Если бы ты меня слушалась, ты бы уже давно была в центре внимания всего города.
«Нет уж, — подумала Жюли, — я и так уже в центре внимания Джоуна Дамарона».
Он не сводил с нее глаз, и у нее возникло неприятное чувство, словно он знает про нее все. А нескончаемая болтовня Уинстона только усугубляла неловкость ее положения.
Джоун медленно переводил взгляд с одного на другого.
— Откуда вы знаете друг друга?
— Что за странный вопрос? — удивленно спросил Уинстон. — Жюли — очень талантливый художник.
Джоун с интересом посмотрел на нее:
— Я этого не знал. Мы только что познакомились, и Жюли еще не успела мне ничего рассказать о себе. — Он запнулся на секунду и вопросительно взглянул на нее. — Но вы ведь собирались рассказать мне об этом, не правда ли?
«Конечно, нет», — подумала она. Жюли не собиралась откровенничать с ним. Особенно с ним. Она предпочитала говорить о себе как можно меньше, особенно тем людям, чей дом она собиралась взломать.
— Мы стоим в этой комнате, окруженные прекрасными полотнами великих мастеров. Мои скромные работы невозможно даже сравнивать с ними. То, что я делаю, — слабая попытка самовыражения.
— Ерунда, — заявил Уинстон. — Ты так же уникальна и талантлива, как и они в свое время.
Жюли едва сдерживала себя. Чтобы заставить замолчать многословного хозяина галереи, она сказала:
— Я собираюсь завтра в город, Уинстон. Мы могли бы обсудить предстоящий вернисаж.
Вряд ли это подействует на него, но она по крайней мере попыталась отвлечь его.
— Отлично, я приглашаю тебя на ленч. Ты привезешь свои новые работы?
Уинстон Блэйкли повернулся к Джоуну.
— Ее работы раскупаются очень быстро, но она такая жадная.
«Пожалуйста, замолчи же наконец, старый трепач», — мысленно умоляла его Жюли, машинально приложив руки к груди.
— Может быть, я что-нибудь и привезу. Не знаю, я подумаю об этом позже.
Как она может сейчас сказать, что она привезет, а что нет?
Джоун задумчиво посмотрел на нее:
— Я бы хотел посмотреть на ваши работы, Жюли.
— Уинстон! Где ты был? Почему я не видела тебя раньше? — раздался громкий женский голос.
Уинстон обернулся, и его лицо осветилось радостью. К ним приближалась стройная рыжеволосая женщина, весьма примечательной наружности. Красный шелк нежными складками обнимал ее тело. В руках она держала красивый портсигар, отделанный драгоценными камнями.
— Абигейл! Моя любовь! — пылко воскликнул темпераментный Уинстон. — Я как раз направлялся к тебе, но меня задержали!
Весело сверкая глазами, она подставила ему щеку для поцелуя.
— Я оскорблена до глубины души. Не забывай, какая я злопамятная, — усмехнулась Абигейл.
— Я постараюсь загладить свою вину, — поспешил заверить ее Уинстон. — Можно пригласить тебя на поздний ужин?